«Ой, не начинай, только не начинай», – говорит Антонина. «Я понимаю, что они тебя любят, поддерживают, и ты им внушила, что здесь что-то происходит. Всё хорошо, ты сама надумала это. Успокойся и ложись спать. Ничего этого нет», – всё время твердила Антонина.
Но сестра стояла на своём, и тогда Тоня не выдержала: «Так, Люда, давай я лягу здесь и покажу тебе, что здесь ничего не происходит, договорились?» Сестра согласилась. Людмила пошла и легла в зале на диване, а Антонина – на кровать своей сестры.
Прошло буквально пять минут, как Антонина закричала и выбежала из комнаты. Все вскочили, включили свет. У неё дрожали руки и голос. Людмила спрашивает: «Тоня, что случилось? Почему ты кричала? Что ты там увидела?»
Антонина несколько секунд стояла, смотрела на всех и не могла сказать ничего, потом немного успокоилась, села на диван и рассказала: «Я абсолютно вам всем не верила, просто легла в кровать, укрылась одеялом и лежу. Через минуту слышу, как открывается дверь, и кто-то, шоркая тапками идёт к моей кровати. Я лежу молчу, но мне стало страшно, и вдруг что-то тяжёлое ложится на кровать рядом со мной, за моей спиной, а потом проникает под одеяло. Я очень испугалась, потянула руку, чтобы понять, что это, и почувствовала, что оно вязкое и холодное, как кисель. Я не выдержала и закричала».
Все были охвачены страхом, они не понимали, что это и как с этим бороться. Дочки отправились к попу и рассказали всё, что происходило. Он посоветовал освятить квартиру. После всех манипуляций священника ничего не изменилось, стало ещё хуже. Стуки начали появляться не только ночью, но и днём. Ничего не помогало.
Дочери начали искать любую информацию, чтобы помочь матери. В доме постоянно слышались странные звуки: грохот, стук, шорох, шелест, шепот. Кровать дрожала, а непонятное существо всё время пыталось лечь рядом с матерью. Иконы в доме тоже не могли на это повлиять.
Одна из дочерей рассказала историю соседке, и та подсказала адрес гадалки. Дочка сразу же отправилась к ней. Гадалка сказала, что это дух неупокоенного раба Божьего Дмитрия, который не может найти покоя, так как при жизни не сказал важное.