После того как она наконец-то осталась одна, а за слугами, бережно унесшими всю мамину стеклотару, оставив ей лишь фрукты, кувшин с вином и один из бокалов, закрылась дверь, она, со вздохом несказанного облегчения, опустила свое измученное тело в теплую воду. Орлиит, следуя ее указаниям, добавил в нее несколько капель эфирных масел, и девушка сполна наслаждалась ароматом чего-то хвойного, отмокая после трудного испытания.
Вернувшись мыслями к недавно законченному бою, она не нашла в нем, со своей стороны, хоть каких-то больших ошибок или же просчетов в тактике, а те легкие порезы, что она пропустила, в количестве трех штук, были скорее следствием ее недостаточной гибкости в уклонениях, чем просчетами в ее обороне.
«Все же растяжку придется продолжать, как и гимнастику по утрам! Мне нужно довести свои связки до большей подвижности!» – Решила для себя дроу. – «Это хорошо еще, что на моих руках были браслеты, если бы не они, то одними только порезами я бы не отделалась, ну или, по крайней мере, они были бы гораздо глубже и опаснее».
Даже ведение боя Заррой, ее соперницей, в общих чертах было, вполне оправданным, как ей сейчас казалось. Ее стремление к победе любой ценой, то же было скорее не следствием отравления, которым она ее наградила почти в самом начале боя, сколько ее желанием вернуться в наш народ, хотя попавший в ее кровь паучий яд был смертелен, если вовремя не выпить противоядие или не оказаться в лазарете. Анлуриин знала, что у Зарры оставалось не больше дюжины минут, чтобы остаться в живых, с момента первого отравления осой, а с учетом того, что она ее ранила чуть позже и во второй раз, а затем и в третий, уже своими отравленными сиками, то и того меньше.
«Или смерть или возврат имени!» – Вот такие мысли она прочитала тогда в ее глазах, во время их последней яростной сшибки, в которой она и получила свои порезы на руках.