Он выглядел таким потерянным, таким по-мальчишески глупым.
– Может быть… может быть, он наказал меня за ложь Джесси? – прошептал он. – Но я не хотел ее ранить! Я просто… я просто хотел быть любимым. Хоть кем-то.
Он потянулся к ней окровавленной рукой.
– Эйми, правда? Это за грех? Или… или он просто не терпит конкурентов? Может быть, он ревновал? Ревновал ко мне миссис Хиггинс? Или меня – к ней?
Его призрак был самым жалким. Он не искал оправданий, как Элмер, и не придумывал красивую ложь, как Роберта. Он просто плакал и спрашивал. Пока не растворился в луче утреннего солнца, пробившегося через жалюзи.
Эйми лежала, вцепившись пальцами в простыню. Боль отступала перед другим чувством – всепоглощающим, кислотным стыдом. Стыдом за них. За их мелкие, жалкие, человеческие секреты. За эту фальшь, которую они все носили в себе, как Элмер свой парик.
Они не были святыми. Они были сборищем неудачников, грешников и обманщиков, притворявшихся перед Богом и друг другом. И кто-то пришел и устроил им самую страшную проверку на прочность.
И они ее не прошли.
Она снова погрузилась в кошмар. На этот раз к ней пришла миссис Хиггинс. Ее призрак не говорил. Он только дирижировал. Руки взмывали вверх, и из ран на ее груди хлестала кровь, ударяясь о стены с звуком литавр. Она дирижировала своим собственным расстрелом. И на ее лице застыла маска не ужаса, а профессионального одобрения.
«Темп. Динамика. Fortissimo!»
Эйми проснулась с криком, который застрял в ее пересохшем горле.
Утро. Реальность. Больничная палата. Никаких призраков. Только запах смерти, который, как ей теперь казалось, навсегда впитался в ее кожу.
И тихий, навязчивый вопрос, крутившийся в голове, как заевшая пластинка: если он убивал за грехи, то за какой такой мелкий, жалкий грех выжила она?
Глава 3: Визитеры
Боль отступила на второй план, превратившись в привычный, назойливый гул, фон для нового вида страдания. Одиночество кончилось. Его сменило чувство, что ты – экспонат. Главный аттракцион в бродячем цирке под названием «Чудо-Выжившая».
Первыми пришли копы.