— то одна, то
другая. Вот будет славно!
Вскоре после этого они добрались до места. Показались
груды стручков под деревьями. Девочка ускорила шаги — ей не
терпелось наполнить корзину. Всю дорогу она представляла себе,
как сидит рядом с матерью и грызет сладкие семечки.
— Ой ой-ой, подожди! — услышала она за спиной жалобный
возглас.
Что старик наступил на колючку. Девочке стало жаль его,
она повернулась и подбежала, готовая помочь.
— Вот, вот здесь! — стонал дед притворно, но внучка
думала что ему действительно было очень больно.
Она почти уже ухватила кончик занозы пальцами, когда
старик приподнял ногу и попросил разрешения положить ей ее на
бедро.
— Так удобнее! — объяснил он, потихоньку задирая внучке
юбку. — Ну-ка, еще!
Заноза уже вышла, но дедушка о ней, казалось, забыл. Он
все тянул юбку вверх и увидев, наконец, вульву, был больше не в
силах сдерживаться. Упав, девочка пыталась сопротивляться, но
быстро обессилела и лишь всхлипывала. Потом она закричала —
сперва от страха перед этим человеком со старым морщинистым
лицом, а когда дед ее дефлорировал — от боли.
Заходясь от плача, она с трудом добралась домой, стараясь
ступать, широко расставив ноги.
— Дедушка меня изнасиловал! — рыдала она, прижавшись к
матери.
— Как мог он так поступить! — возмущалась женщина. —
Ведь это ребенок, у нее едва груди наметились!
Узнав в чем дело, отец девочки готов был тут же бежать
бить старика, но родственники остановили его.
— Будет лучше, если насильника накажет кто-нибудь из
молодых женщин, — говорили они.
Между тем старик шел по кровавому следу вне себя от
восторга. 'Это все равно, что ранить дикое животное. Какое
счастье — пролить чью-то кровь!' думал он. Дома старуха
набросилась на него с упреками.
— С ума сошла! — огрызнулся тот. — Девочка сама
поцарапалась, колючка впилась ей прямо в вульву. Я ей помог, а
все раскричались, будто я виноват!
В семье девочки решили отправить к деду старшую сестру
пострадавшей. Вечером та была у дверей его хижины и как ни в
чем не бывало расспрашивала, правда ли он нашел нетронутую
мескитовую рощу. Утром они пошли по тропе, мило беседуя —
любящий дедушка и заботливая внучка! Когда девушка принялась
собирать стручки, старик закричал, будто наступил на что-то
острое.
— Ах, ты бедняжка! — посочувствовала внучка. — Подними
ногу и положи мне ее на бедро, так будет удобнее!
Этим советом дед поспешил воспользоваться, ожидая момента,
когда можно будет повалить жертву на землю. Но девушка была
сильнее своей маленькой сестры и знала, с кем имеет дело. Когда
старик попытался толкнуть ее, она вцепилась ему в волосы и
потащила по земле. Рядом рос низкий куст, весь усеянный
колючками и шипами. Девушка принялась таскать старика туда и
сюда через этот куст. Старик дико кричал от боли, а внучка
рассказывала, что думает о происшедшей накануне истории с ее
младшей сестрой. Вскоре старик был почти мертв. Из мочек его
ушей обильно струилась кровь. Девушка разорвала их пальцами.
30. Обман
Однажды Куфал превратил себя в девушку. Выйдя под вечер из
дома, он прикрылся набедренной повязкой, позаимствованный у
младшей сестры, и сделал себе груди — такие, какие бывают
совсем еще у юных девушек. Около деревни группа девушек вышла
ему навстречу.
— Я пришла, подружки! — приветствовал их Куфал, —
пойдемте танцевать!
— Говорят, младшая сестра Куфала появилась, — передавали
друг другу новость молодые мужчины.
Когда танцы кончились, Куфал предложил:
— Сделаем так: пусть девственницы лягут в одном углу, а
те девушки, которые уже занимались раньше любовью — в другом. Я
лягу, конечно, с теми, которые у нас помоложе!
Набедренная повязка Куфала была из хорошей кожи, на шее
висели ожерелья. Мужчины стали приставать к нему и к другим
красавицам, но те их прогнали. Вскоре девушки крепко спали.
'Наконец-то!' — подумал Куфал. Он осторожно снял повязку
с бедер соседки, лежавшей к нему спиной, и ввел свой огромный
член. Потом повернулся к другой соседке и поступил точно так
же. Подобным образом он лишил девственности всех девушек, так
что поутру под каждой из них оказалась маленькая лужица крови.
Проснувшись, девушки убедились, что их дефлорировали.