Донор. Умма и Лагаш
История предполагаемого донора начинается с длительного конфликта двух шумерских городов-государств – Уммы и Лагаша. В середине XXIV века до н.э. Лагаш был на пике своего подъема. Город стоял у важных транзитных путей, связывающих реки Тигр и Евфрат, что благотворно влияло на экономику города. Но у Лагаша был давний конкурент – соседний город Умма, так же претендовавший на лидерство в регионе.
Лагаш и Умма постоянно конфликтовали из-за пограничных территорий. Границы этих государств регулировались пограничными столбами. Месилим, царь Киша, играл роль арбитра между Лагашем и Уммой, проводя эти границы. Но однажды Уш, царь Уммы, вырывает столбы и вступает на землю Лагаша, захватив важный участок, называемый Гуэден.
После этого Эанатум, царь Лагаша, нанес поражение Умме, обязал восстановить пограничные столбы и выплатить дань. Царь Уш был свержен и к власти в Умме пришел новый правитель Энакали. А после Энакали к власти пришел его сын Урлумма. И какое-то время между городами не возникало споров.
Эанатум начал активную строительную деятельность, возводя новые постройки, храмы, каналы. По некоторым данным в дальнейшем он покорил Элам и решил захватывать другие города, из-за чего разрешил жителям Уммы пользоваться землями Лагаша, но с выдачей дани. Это бы обезопасило Эанатума в случае его походов. Однако эффект стал противоположным – требование дани вызвало недовольство у Уммы, и те восстали.
Уммский царь Урлумма начал покушаться на территорию Лагаша, уничтожил пограничные столбы, стелы и алтари, привлекая себе в помощь соседние племена. Но вскоре Урлумма получил поражение от нового лагашского царя Энтемены, сына Энаннатума. В Умме так же возникло восстание – Урлумма был свержен жрецом по имени Иль, выходцем из некого городка Забалам. Иль, впрочем, не стал прогибаться под Лагаш, а также озвучил свои территориальные требования. Но конфликт все же разрешился под влиянием третьей стороны – возможно, Киша. Между Лагашем и Уммой возникло перемирие.
Следующим правителем Уммы стал Лугальзагеси, сын некого жреца, возможно, Ила. Лугальзагеси развернулся достаточно широко – он смог покорить Урук, куда перенес столицу Уммы и ряд других городов. Лагаш потерял свое значение, получив поражение от Лугальзагеси.
Лугальзагеси повлиял на переворот в Кише, где известный нам Саргон сверг своего правителя Ур-Забабу. Бывший чашник Саргон, впрочем, не стал проявлять лояльность к Лугальзагеси и также нанес поражение Умме. Лугальзагеси был доставлен к Саргону в клетке для собак, а позднее, по-видимому, был казнен. Умма и Лагаш полностью перешли под власть Саргона[118].
Попробуем проанализировать историю. Нам известно, что Эл-Кронос сверг своего отца Урана-Небо и оскопил его. Здесь мы видим, как некий жрец по имени Иль свергает своего царя Урлумму. И хотя нет никаких доказательств, что Ур-Лумма был оскоплен, можно предположить, что это событие произошло, но не сохранилось в истории.
Согласно «Финикийской истории», Уран начал строить бетили – священные камни. Возможно, речь идет о пограничных столбах и стелах Эанатума? Эанатум к слову претендовал на божественное происхождение, сравнивал себя с богом, Уран был так же обоготворен после оскопления и смерти. А его гибель произошла вблизи источников и рек – не идет ли речь о каналах вблизи Лагаша?
В дальнейшем мы знаем, что произошло восстание «чашника» Саргона в Кише. В различных мифах восстание чашников, виночерпиев, кравчих или стольников было связано именно с нашими мифологемами. Возможно, Саргон и был в этой истории нашим «Громовержцем» и аналогично сверг Лугальзагеси. Как мы помним, в дальнейшем империя Саргона развалилась из-за многочисленных восстаний, которые, возможно, и были «восстаниями великанов».
Кишский правитель Месилим, игравший роль арбитра между Лагашем и Уммой, был так же основателем первой эламской династии в Аване. Месилим, судя по всему, обладал полной властью над всем Шумером. Его божеством был бог Иштаран, который представлял соединение двух богов – Иштар и Ану. Что если Иштаран и символизировал миф о союзе Неба и Земли, ведь Ану это бог неба, а Иштар могла ассоциироваться с Матерью-Землей? Отсюда могли появиться корни этой истории.
Есть предположение, хоть и спорное, что Месилим мог иметь отношение к финикийскому божеству Шалиму, сыну бога Эла. В честь Шалиму был назван город Салем, известный как Иерусалим. С этим персонажем мог быть связан и так называемый Мелхиседек – «справедливый царь», который, возможно, играл роль арбитра. Здесь вспоминается и эпитет Эла – Речной Судия.
Другой интересной фигурой была некая кишская царица Ку-баба, чья династия сместила династию Месилима. Эта правительница была некогда трактирщицей и современницей лагашского правителя Энаннатума. Ку-баба стала правительницей Киша, в котором к тому времени прекратила существование династия Месилима. Существуют теории, что именно Ку-баба в трансформированном виде осталась в мифологии как шумерская богиня Кубаба или хурритская Хепат, к слову, супруга Тешуба. А от богини Хепат, в свою очередь, возможно, получила имя библейская Ева, как упоминалось ранее.
Что если участок земли, называемый Гу-Эден (в переводе с шумерского «край степи»), – это так называемый Ган Эден («Сад Эдемский»), одно из названий библейского рая в книге Берешит? Именно Гу-Эден был спорной территорией между Лагашем и Уммой. Причем изначально этот участок изначально не представлял ничего особенного, но в мифологии он мог эволюционировать в Райский сад. Мы уже убедились, что простые события, явления, предметы и географические объекты могут превратиться в куда большее, чем они представляют собой на первый взгляд.
В этом случае изгнание уммийцев из Гу-Эдена может трансформироваться в изгнание из Рая в мифологии. Известно, что Энтемена, племянник Эанатума, оставил следующую надпись на одном из глиняных конусов: «…Если кто-либо из людей Уммы, желая отнять поле, пограничный канал Нингирсу, пограничный канал Нанше, незаконно с севера перейдет, – будь он человек Уммы или другой страны, пусть Энлиль его уничтожит, пусть Нингирсу свою большую сеть на него набросит, свою могучую руку, свою могучую ногу пусть на него наложит, на жителей его города руку пусть поднимет, в городе его пусть погубит!». Чем это не запрет библейского Бога на вход в рай?
Это показывает, насколько значительными могут быть трансформации – в культуре, философии, религии. От простой полоски земли в прошлом до блаженного образа метафизического пространства. Трансформация мифологемы может быть по-настоящему впечатляющей. Это не единственные теории происхождения библейского Рая, которые мы повстречаем.