Цитата: «ἀνάγκη στῆναι» («Необходимо остановиться») (994a19)[10]. Это ключевой вывод: в цепи причин (будь то причины сущности, движения или цели) должен существовать первый, необусловленный член.
Аристотель рассматривает разные типы причин:
По отношению к сущности (τὸ τί ἐστιν): Бесконечный регресс невозможен, так как определение не может уходить в бесконечность (994a29-b3).
По отношению к движению (κίνησις): Должна быть первая, неподвижная причина движения (994b6-13).
По отношению к цели (τὸ οὗ ἕνεκα): Если нет конечной цели, то стремление теряет смысл (994b9-16).
Цитата: «τὸ γὰρ τέλος πέρας ἐστίν» («Ибо цель есть предел») (994b16)[11].
Глава 3 (994b32 – 995a20): О методе философского исследования и отношении к предшественникам.
Эта глава носит методологический характер и служит мостом к апориям третьей книги.
Аристотель подчёркивает важность истории философии: необходимо изучить мнения предшественников, чтобы избежать их ошибок и перенять верные догадки (995a1-3).
Он также касается вопроса о методах доказательства: разные науки требуют разных степеней точности (995a14-16). Требовать от ритора математических доказательств так же абсурдно, как принимать от математика риторические убеждения.
Финальные слова книги, как уже упоминалось, создают проблему: они одновременно отсылают и к «Физике» (исследовать природу), и к «Метафизике» (исследовать, одной ли науке подлежат первые причины).
3. Заключение
Таким образом, статус второй книги как органической части «Метафизики» остаётся спорным. Её содержание, хотя и глубоко аристотелевское по духу, эклектично и, вероятно, представляет собой набор лекционных заметок на разные темы, возможно, предназначенных для вводного курса. Современные исследователи, такие как Дмитрий Владимирович Бугай, рассматривают её в общем контексте формирования аристотелевского корпуса, отмечая, что «вопрос о хронологии и последовательности книг «Метафизики» остаётся открытым», а разнородность текста может свидетельствовать о разных этапах творчества философа или о работе его учеников [12]. Книга α ἐλαττον ценна не как систематическое изложение, а как собрание ключевых методологических принципов аристотелевской философии.