Anal. Pr. II, 21, 67a29: «ἐνδέχεται – ἔχειν μὲν τὴν καθόλου (ἐπιστήμην) ἀπατᾶσθαι δὲ τῇ κατὰ μέρος» – «Возможно… иметь знание общего, но заблуждаться в частном»[4]. Аристотель поясняет, что обладание универсальным знанием не гарантирует правильного применения его к конкретному случаю.
Phys. I, 1, 184a21 ff.: «διὸ ἐκ τῶν καθόλου ἐπὶ τὰ καθ» ἕκαστα δεῖ προϊέναι. τὸ γὰρ ὅλον κατὰ τὴν αἴσθησιν γνωριμώτερον, τὸ δὲ καθόλου ὅλον τί ἐστιν· πολλὰ γὰρ περιλαμβάνει ὡς μέρη τὸ καθόλου» – «Поэтому необходимо идти от общего к частному. Ибо целое в чувственном восприятии более познаваемо, а общее есть некое целое: общее объемлет многое как свои части»[5]. Этот путь познания – от более знакомого нам общего к менее знакомой, но более определенной сущности частного – фундаментален для аристотелевской методологии.
История толкования:
Старые комментаторы много трудятся над объяснением слов «τὸ ὅλον τι ἔχειν καὶ μ. μ. δ.»[6]. Предложенное выше толкование (т.е. что трудность в переходе от общего к частному) представляется самым естественным. Совершенно неестественно, вопреки смысту места, а также грамматически недопустимо объяснение Александра Афродисийского: «δείκνυται τὸ χαλεπὸν τῆς πραγματείας διὰ τοῦ μήτε τὸ ὅλον ἔχειν μήτε μέρος ὁλοκλήρως ἔχειν δύνασθαι· ὡς εἶναι τὸ λεγόμενον ἴσον τῷ τὸ δὲ μήτε ὅλον τι ἔχειν, ἀλλὰ μηδὲ μέρος δύνασθαι» (Schol. 590, b, 5) [7]. Александр интерпретирует фразу так, что трудность науки в том, что мы не можем ни овладеть целым целиком, ни полностью овладеть частью. Это искажает смысл, сводя его к тотальному скепсису, чуждому контексту α 1, где речь идет о постепенном приближении к истине.
Текстологическая дискуссия о пословице: