Учение о четырёх причинах (материальная, формальная, движущая, целевая) – главный инструмент критики. Аристотель постоянно показывает, что Идеи не являются ни одной из этих причин в платоновском понимании.
Анализ движения и изменения из «Физики» – основа для отвержения платоновского дуализма вечного, неизменного мира Идей и изменчивого мира вещей. Для Аристотеля форма имманентна вещи и является принципом её изменения.
«О душе»:
Теория абстракции, кратко изложенная в XIII.9, подробно разработана в III книге трактата «О душе». Аристотель объясняет, как разум (nous) абстрагирует формы от материи, что и является основой математического познания.
«Никомахова этика» (I.6):
Здесь содержится сжатая и яркая критика Идеи Блага. Аристотель argues, что благо реализуется в разных категориях (в сущности, в качестве, в отношении и т.д.), и therefore не может быть одной общей Идеи Блага. Это прямое продолжение критики из XIII книги, применённое к этической сфере.
«Вторая Аналитика»:
Гносеологические выводы XIII книги (о том, что знание касается общего, но существует только в единичном) основаны на теории доказательства и научного знания, разработанной в «Второй Аналитике».
Общий вывод о значении связей
XIII книга «Метафизики» – это стратегически важный узел в системе аристотелевской мысли. Она:
Защищает его онтологию (книги VII-IX) от главного конкурента.
Применяет его физические и гносеологические принципы («Физика», «О душе») к решению метафизических проблем.
Подготавливает почву для его собственного учения о высшей субстанции (книга XII), очищая её от неправильных, платонических interpretations.
Демонстрирует единство и системность его философии, показывая, как его учение о природе, душе, знании и этике согласуется с его метафизикой.
Без XIII книги метафизика Аристотеля выглядела бы незавершённой, так как она не дала бы отчёта, почему избран именно этот, а не платоновский путь к первой философии.
Тринадцатая книга. Окончательное опровержение платонического идеализма и чисел как субстанций. Апория принципов и утверждение аристотелевского реализма.