А.Ф. Лосев (СССР): Лосев подчёркивает, что здесь Аристотель переходит от логической критики к функциональной. Даже если бы удалось разрешить все апории, теория Идей всё равно была бы отвергнута, так как не выполняет главной задачи метафизики – объяснения причин бытия и становления. «Идеи оказываются праздными и бездейственными сущностями, «ненужным удвоением мира», которое ничего не объясняет и ничему не служит. Они – «мертвые куклы», не способные быть двигателями мира». (Лосев А.Ф. История античной эстетики. Аристотель и поздняя классика. – М.: Искусство, 1975. – С. 96).
W.D. Ross (Зарубежный специалист): Росс акцентирует, что этот аргумент основан на аристотелевской теории четырёх причин. Чтобы быть настоящей причиной, Идея должна быть либо формальной (но она не в вещи), либо движущей (но она неподвижна), либо целевой (но она не притягивает). Таким образом, Идеи не вписываются ни в одну из категорий причинности, что делает их метафизически бесплодными. (Ross W.D. Aristotle’s Metaphysics. A Revised Text with Introduction and Commentary. Vol. II. – Oxford: Clarendon Press, 1924. – P. 439-440).
2. Критика теории причастности как пустой метафоры.
Самое большее, что можно сказать, – это то, что они являются причинами, подобно тому как белое смешивается с [3] белой массой… Называть идеи образцами и допускать, что вещи в них участвуют, – пустая болтовня в поэтических метафорах.
Проблема: Опровержение конкретных платонических объяснений. Аристотель сравнивает теорию причастности с неудачной теорией Анаксагора о «примешивании» и объявляет её бессодержательной поэтической метафорой, а не философским объяснением.
Комментарии:
В.П. Гайденко (Россия): Гайденко видит в этом сравнении с Анаксагором тонкую иронию. Аристотель низводит возвышенную платоновскую метафору причастности до уровня наивного физикализма досократиков, показывая её философскую несостоятельность. «»Участие» (μέθεξις) и «присутствие» (παρουσία) – это не объяснительные понятия, а лишь образные выражения, за которыми не стоит никакого ясного механизма causation. Аристотель требует чёткого ответа на вопрос: как именно идея вызывает бытие вещи? И платонизм такого ответа дать не может». (Гайденко В.П. История греческой философии в её связи с наукой. – М.: Университетская книга, 2000. – С. 201).