G.E.L. Owen (Зарубежный специалист): Оуэн интерпретирует этот пассаж как ответ тем, кто, подобно Исократу, обвинял математику в бесполезности. Аристотель показывает, что математика имеет высшую ценность – она открывает formal conditions красоты и, следовательно, вносит вклад в понимание устройства наилучшего космоса. «Математика не говорит о благе прямо, как этика, но она демонстрирует его структурные предпосылки – те самые порядок и меру, которые являются основой всякого блага в мире». (Owen G.E.L. The Platonism of Aristotle // Proceedings of the British Academy, Vol. 50, 1965. – P. 145).
Глава 4. Критический анализ теории Идей: генезис учения и его внутренние противоречия.
1. Историко-философские истоки теории Идей.
[2] …Сторонники учения об идеях пришли к своему мнению благодаря убеждению в правильности гераклитовского учения о том, что все чувственное находится в вечном движении: если, заключали они далее, должна существовать наука и познание чего-либо, то наряду с чувственно воспринимаемым и помимо него должны существовать другие, постоянные существа, ибо науки о движении не существует.
Проблема: Выявление гносеологического корня теории. Аристотель показывает, что Платон и его последователи, приняв тезис Гераклита о тотальной изменчивости чувственного мира, пришли к выводу о необходимости существования неизменных сущностей (Идей) как единственно возможного объекта истинного знания (науки).
Комментарии:
А.Ф. Лосев (СССР): Лосев подчёркивает, что Аристотель даёт глубокий историко-философский анализ, вскрывая действительную генетическую связь платонизма с гераклитизмом. Однако Аристотель не согласен с исходной посылкой. «Аристотель… сам признает изменчивость чувственного мира, но он не абсолютизирует её, как это делали киренаики или Кратил. Для Аристотеля в самом чувственном мире есть определённость и устойчивость, позволяющие иметь о нём науку, – а именно, его форма». (Лосев А.Ф. История античной эстетики. Аристотель и поздняя классика. – М.: Искусство, 1975. – С. 92).