1. Актуальность прошлого и логическая необходимость. Сердцевина аргумента – в онтологическом статусе прошлого. То, что уже произошло (τὸ γεγονὸς ἤδη), актуально и неизменно. Если актуальный факт А (человек съел соленое) является достаточным условием для события Б (смерть), то Б логически необходимо. Как поясняет У. Д. Росс, «прошлое неизменно; следовательно, если прошлое таково, что из него с необходимостью вытекает некое будущее событие, то и это будущее событие неизбежно» (Ross W. D. Aristotle’s Metaphysics. A Revised Text with Introduction and Commentary. Vol. I. Oxford, 1924. P. 355). Это не физический, а логический детерминизм, вытекающий из закона исключенного третьего («это либо есть, либо нет»).Комментарий: 2. Проблема фатализма и её разрешение у Аристотеля. Данный пассаж из «Метафизики» часто сопоставляют с более известным обсуждением проблемы «морского сражения» в трактате «Об истолковании» (гл. 9). Аргумент, представленный здесь, кажется, ведет к жесткому фатализму: всё будущее предопределено уже свершившимися событиями. Однако Альберт Швеглер предостерегает от такого упрощенного толкования. Он указывает, что Аристотель здесь анализирует абстрактную структуру причинности, а не утверждает, что все события фактически предопределены. Речь идет о том, что если вся цепь причин дана, то и следствие необходимо. Но в реальности многие цепи являются лишь возможными (δυνάμει), а не актуальными (Schwegler A. Die Metaphysik des Aristoteles. Tübingen, 1847. Bd. III. S. 224-225). Необходимость следования действует только при актуализации всей цепи причин.
3. Роль материи и возможности. Важнейшую роль в смягчении фаталистического вывода играет ссылка Аристотеля на «противоположные начала в материи» (τὰ ἀντικείμενα ἐν τῇ ὕλῃ). Материя (ὕλη) есть принцип возможности (δυνάμει), а значит, и случайности. Один и тот же кусок меди может стать и статуей, и котлом. Человек, съевший соленое, с необходимостью захочет пить, но то, куда он пойдет пить и что с ним случится по дороге, зависит от множества случайных обстоятельств и его собственного выбора. Алексей Лосев подчеркивает, что «аристотелевский детерминизм… отнюдь не фатализм, потому что материя вносит момент случайности, а значит, и возможность иного течения событий» (Лосев А.Ф. История античной эстетики. Аристотель и поздняя классика. М., 1975. С. 473). Будущее необходимо лишь в общем виде (человек смертен), но не в своих конкретных модусах.