Критическое описание: Аристотель дает мощный телеологический аргумент. Сущность вещи – это ее функция, ее деятельность (ἐνέργεια). Части определены по отношению к этой деятельности (рука для хватания, глаз для зрения). Следовательно, определение должно указывать на эту деятельность (форму), а не на inert material.
(критический синтез с 1 – 12)
Глава 10. Отношение части и целого: различение материальных и сущностных частей в определении.
Глава 10 представляет собой концептуальную революцию. Аристотель проводит жесткую и плодотворную границу между:
Частями формы (μέρη τοῦ εἴδους): Это компоненты определения (род и видовое отличие). Они логичны, выразимы и конститутивны для сущности.
Частями материи (μέρη τῆς ὕλης): Это физические компоненты, которые могут существовать отдельно (как простые тела) или не могут (как органы). Они невразумительны сами по себе и не входят в сущностное определение.
Это различие позволяет Аристотелю:
Объяснить наши интуитивные практики определения (почему мы определяем одно через части, а другое – нет).
Обосновать примат целого (формы) над частями (материей) как в онтологии, так и в логике.
Заложить основание для функционального подхода к определению сущности: вещь определяется тем, чем она является в своей деятельности, а не тем, из чего она сделана.
Критики (уже в древности) могли бы отметить, что это различие не всегда применимо так же четко, как в примерах с кругом и слогом (например, в биологии форма и материя тесно переплетены). Однако сама рамка анализа оказалась чрезвычайно продуктивной для всей последующей западной философии и науки.
Критический разбор продолжения главы.
[13] …по этой причине одни вещи принципиально состоят из того, в чем они сливаются, а другие – нет.
Перевод/Парафраз: Поэтому одни вещи (конкретные, составные) по своей сути состоят из материи, в которую они «разлагаются» (растворяются при уничтожении), а другие (чистые формы, понятия) – нет.