Здесь Аристотель делает вывод из предыдущих аргументов. Форма (эйдос), которую он отождествляет с «понятием» (λόγος τῆς οὐσίας – logos tês ousias, сущностным определением), не возникает и не уничтожается. Она вечна. Возникает и уничтожается только composite – конкретная вещь, состоящая из формы и материи.
Комментарий Д.В. Бугая: Бугай обращает внимание на термин «становится в другом» (γίγνεται ἐν ἄλλῳ). Это ключевая формула: форма актуализируется не сама по себе, а в ином – в материи. Искусство, природа и способность – это движущие причины, которые осуществляют эту актуализацию.
Комментарий Дж. Хэмфри: Humphrey подчеркивает, что «понятие» здесь – это не психическое содержание нашего ума, а объективная сущностная структура вещи. Наше понятие лишь отражает эту структуру. Поэтому и оно не «становится» в смысле создания, а постигается.
Критическое описание: Аристотель проводит жесткую границу между миром вечных, умопостигаемых сущностей (форм) и миром преходящих, чувственных вещей. Это сближает его с Платоном. Но радикальное отличие в том, что у Аристотеля форма существует только в единичных вещах (кроме Бога), а не в отдельном мире.
[8] …руде эту особую форму, и тогда получается бронзовая сфера. Если бы понятие шара вообще имело становление, оно должно было бы быть чем-то из чего-то: ведь становление всегда должно быть делимым и частично этим, частично [9] тем, а именно частично материей и частично формой.
Комментарий:
Аристотель применяет свой общий анализ становления (все становление есть переход из чего-то во что-то) к гипотетическому случаю становления самой формы. Если бы форма становилась, ее пришлось бы анализировать на материю и форму, что абсурдно, так как форма по определению есть то, что сообщает определенность материи.
Комментарий М. Фреде: Frede указывает, что Аристотель здесь опирается на свое учение о четырех причинах. Любой процесс становления требует всех четырех причин. Для становления «формы шара» потребовалась бы своя материальная, формальная, движущая и целевая причины, что бессмысленно.