Этот пассаж часто рассматривается как полемика с платоновским учением об идеях, где такие понятия, как «здоровье» или «сидение», могли бы рассматриваться как самостоятельные сущности. Вернер Йегер (Werner Jaeger) в «Aristotle: Fundamentals of the History of His Development» видит здесь яркий пример аристотелевского эмпиризма, противостоящего платоновскому трансцендентализму. Критический вопрос: всегда ли действие неотделимо от субъекта? Например, «ходьба» как социальный феномен может быть анализирована независимо от конкретного идущего. Но Аристотель говорит о онтологическом, а не о концептуальном отделении.
[6] Эти последние предстают скорее как сущее, потому что у них есть определенный субстрат, а именно вещь и индивид, который возникает в данной предикации: о хорошем или сидящем нельзя сказать без такого субстрата.
Вводится ключевое понятие «субстрата» (ὑποκείμενον) – лежащего в основе. Акциденции «существуют» лишь постольку, поскольку у них есть этот субстрат, который их «поддерживает».
Майкл Лoux (Michael J. Loux) в «Primary Ousia: An Essay on Aristotle’s Metaphysics Z and H» предупреждает, что здесь нужно быть осторожным. Тот субстрат, о котором говорится здесь («вещь и индивид»), – это конкретная сущность (отдельный человек, лошадь). Однако в дальнейших главах (напр., Z.3) Аристотель будет исследовать, что само является ultimate субстратом для всех предикаций, включая и саму сущность (материя или форма?). Это рождает известную апорию внутри самой теории.
[7] Итак, ясно, что только в силу единой вещи существует каждый из этих предикатов: первое бытие, то, что не является бытием в определенном отношении, но бытием как таковым, есть, таким образом, единая субстанция.
Это вывод из предыдущих аргументов. Бытие акциденций производно и зависимо. Абсолютное, независящее бытие – это бытие субстанции.
Джозеф Оуэнс (Joseph Owens) в своей фундаментальной работе «The Doctrine of Being in the Aristotelian ‘Metaphysics'» акцентирует, что Аристотель здесь совершает революционный поворот от платоновского понимания «бытия как такового» (αὐτὸ τὸ ὄν) как трансцендентной идеи к имманентной «единой субстанции» (οὐσία) – конкретной сущности в чувственном мире. Это переход от «онтологии присутствия» (Парменид, Платон) к «онтологии субстанции».