[17-18] Вся несостоятельность разделения понятия и реального бытия стала бы очевидной… Но почему бы не считать нечто тождественным с его понятийным бытием… если понятие есть субстанция? Но не только понятие и реальное бытие тождественны, но даже их мысль – одно и то же… Если бы понятие и бытие различались, это продолжалось бы до бесконечности…
Комментарий (Бугай): Аристотель приводит два дополнительных мощных аргумента против разделения:
Аргумент от бесконечного регресса: Если вещь (А) отлична от своего понятия (П1), то для понятия П1, которое тоже является неким «сущим», должно существовать свое понятие (П2), и так до бесконечности. Это делает познание невозможным. Единственный способ остановить регресс – признать тождество вещи и ее понятия на уровне сущности.
Аргумент от единства мысли и бытия: Мысль о сущности (понятие) и сама сущность – одно и то же. Это не означает субъективный идеализм, а говорит о том, что ум (νοῦς), постигая сущность, становится ею в акте мышления (как подробнее будет сказано в кн. XII). Форма вещи в уме тождественна форме вещи в самой вещи.
[19-21] Итак, ясно, что в случае сущностного и внутренне существующего понятие и реальность – одно и то же. Таким образом, софистические возражения… против вопроса о том, являются ли Сократ и понятие Сократа одним и тем же, также разрешаются…
Комментарий (Лосев): Аристотель применяет свой вывод к разрешению софистической проблемы. Софисты смешивали уровни: они спрашивали, тождественен ли конкретный индивид Сократ (со всеми его случайными свойствами: бледный, сидящий и т.д.) понятию «Сократ». Правильный ответ, по Аристотелю, заключается в том, что Сократ как сущность (как человек, как живое существо определенного вида) тождествен понятию своей сущности («человек»). Но Сократ как конкретный чувственный комплекс – нет. Таким образом, вопрос снимается путем уточнения, о каком аспекте бытия Сократа идет речь.
Критическое резюме на основе комментаторов