Комментарий (Лосев): Это кульминация аргументации. Аристотель делает сильный онтологический вывод из гносеологического требования. Если понятие бытия не есть само бытие, то оно ложно, и все знание рушится. Чтобы знание было истинным, а не пустым именованием, сущность вещи должна быть тождественной ее понятию. Это тождество справедливо не для акциденций, а для того, что существует «не в другом, а в себе и для себя и сущностным образом» (μὴ κατ’ ἄλλο ἀλλὰ καθ’ αὑτὰ καὶ ἁπλῶς). То есть для первичных сущностей.
[12] Этот результат достаточен, даже если нет идей, и, возможно, тем более, если идеи есть.
Комментарий (Бугай): Аристотель подчеркивает силу своего аргумента. Он работает независимо от принятия или отрицания теории идей. Более того, если идеи и существуют, то его аргумент их не опровергает, а, наоборот, предъявляет к ним жесткое требование: каждая идея должна быть тождественна своему собственному понятию, а не быть отделенной от него.
[13-16] В то же время ясно, что субстрат не может быть единой субстанцией, если идеи таковы… Согласно этим причинам, каждая вещь не просто случайно тождественна своему понятию… о случайном… нельзя с достоверностью сказать, что его понятие и его действительное бытие – одно и то же…
Комментарий (Лосев): Здесь Аристотель суммирует и проводит окончательное разграничение.
Для первичных сущностей (индивидуальных, например, вот этого человека Сократа): его сущность (чтойность – быть человеком) тождественна понятию «человека». Этот конкретный человек есть его сущность, выраженная в понятии.
Для акциденций и сложных сущих: Тождества нет. Аристотель уточняет: акциденция (напр., белизна) двусмысленна. Она может означать и само свойство (белизну как качество), и обладателя свойства (белого человека). Свойство в себе может быть тождественно своему понятию (понятие «белизны» выражает сущность белизны), но свойство как принадлежащее субстрату – нет.