Логическая строгость: Последовательный субстанциализм защищает мир от превращения каждого свойства в отдельную сущность (критика платоновского гипостазирования идей, например, «идеи курносости»).
Прояснение онтологического статуса: Четко выстраивает иерархию бытия: во главе – независимая субстанция, все остальные категории – ее зависимые модусы.
Актуальность: Поднятая проблема тавтологичности и аналитичности в определениях остается крайне важной для философии и логики по сей день.
Слабость и проблемность позиции:
Редукционизм: Выводы главы излишне жестки. Они ставят под сомнение научный статус дисциплин, изучающих сложные, но устойчивые единства (математика – «нечетное число», физика – «гроза», биология – «самка»). Если у них нет истинных определений, то что же тогда дает их наука?
Недоработанность альтернативы: Уступка о том, что определение может иметь «несколько значений» или что сложное можно определить «каким-то другим способом», выглядит как намек на решение, а не само решение. Это ослабляет жесткость основной позиции, но не предлагает четкой альтернативной модели.
Проблема статуса сложных свойств: Не до конца ясно, как надежно отличить сущностное свойство («мужественность» животного) от акцидентального («белизна» Каллиаса), если оба онтологически зависимы.
Общее значение главы:
Глава 5 имеет методологическое, а не догматическое значение. Ее главная ценность – не в окончательных ответах, а в глубокой и точной постановке фундаментальной проблемы на стыке логики, языка и онтологии: как язык и логические определения соотносятся со сложной структурой реальности? Аристотель не столько закрывает вопрос, сколько открывает поле для дальнейших исследований, очерчивая границы применимости своего ключевого понятия – определения.
Глава 6. Тождество вещи и её сущности: критический анализ и доказательство единства.
Общий контекст главы