ἔτι ᾧ πρώτῳ ἐνεστὶν ἢ ἐνυπάρχει ἕκαστον γενόμενόν τι, τοῦτο φύσις λέγεται, ἀρχὴ τῆς κινήσεως πρώτη ἑκάστῳ οὖσα ἑαυτῷ ἧι αὐτό. – Это определение из следующего а, но оно является кульминацией рассуждения.
Комментарии:
Альберт Швеглер (Albert Schwegler), «Die Metaphysik des Aristoteles»:
«Aristoteles schärft hier den Unterschied zwischen einer bloss äußerlichen Berührung (ἁφή) und einer innigen organischen Vereinigung (σύμφυσις) ein. Das Wesen des Wachsthums… besteht in der letzteren.»
Перевод: «Аристотель здесь подчеркивает различие между простым внешним соприкосновением (ἁφή) и внутренним органическим объединением (σύμφυσις). Сущность роста… состоит в последнем».
Комментарий: Швеглер видит в этом отрывке не просто лингвистическое уточнение, а важное философское различение, crucial для понимания аристотелевской биологии и физики. Рост – это не механическое добавление частей, а органический процесс, где новое и старое образуют качественно новое единство.
Томас Тейлор (Thomas Taylor), «The Metaphysics of Aristotle» (перевод и комментарии, 1801):
«By this distinction, Aristotle shews that true growth is not a mere juxta-position of parts, but a coalition, through which the parts become one by a common principle of life and form.»
Перевод: «Этим различением Аристотель показывает, что истинный рост – это не простое приложение частей друг к другу, но сращение, посредством которого части становятся едины благодаря общему принципу жизни и формы».
Комментарий: Тейлор, неоплатоник, интерпретирует это различие в более метафизическом ключе, видя в «общем факторе» (τὸ ἓν) нечто большее, чем физическое свойство, а почти что энтелехию или форму, объединяющую материю.
А. В. Кубицкий (переводчик «Метафизики», 1934 г.) в примечаниях указывает: «Здесь Аристотель, предваряя своё учение о форме, на примере роста показывает разницу между механическим агрегатом и целостным организмом. Сращение (σύμφυσις) возможно только там, где есть общая λόγος, определяющий и качество, и количество частей».