«Большинство первых философов полагали начала, относящиеся к виду материи, единственными началами всех вещей… Фалес, родоначальник такой философии, считает [началом] воду…»
Комментарий (В.П. Карпов): Русский переводчик и комментатор Аристотеля В.П. Карпов в своей работе «Метафизика Аристотеля» (СПб., 1890) указывает, что «материальное начало» (ἀρχὴ ἐν ὕλης εἴδει) у досократиков – это не просто вещество, а первооснова (στοιχεῖον), «из которого все происходит и во что все ultimately разрешается». Их заслуга в том, что они впервые поставили вопрос о единой субстратной основе мира, но их ошибка в сведении всего многообразия бытия к одной лишь материальной причине [3].
Комментарий (W.D. Ross): Сэр Дэвид Росс в своем фундаментальном комментарии (Aristotle’s Metaphysics, vol. I, p. 87) уточняет, что Аристотель не приписывает ионийским философам осознанного учения о «материи» в его собственном, техническом смысле. Скорее, они искали «первовещество» (πρώτη ὕλη), из которого все состоит. Их принцип – это «φύσις, но не в смысле природы как процесса, а в смысле исходного материала» [4].
b. Отсюда переходят к предположению о движущей причине, ἀρχὴ τῆς κινήσεως, точке зрения, которая у Анаксагора привела к постулированию мирообразующего νοῦς, у Эмпедокла – к разложению движущейся причины на две противоположные силы, Гл. 3, 15—4, 16.
[Аристотель, 984b8-22]
«Когда же такие [начала] были установлены, сама [действительность] указала путь и принудила их к дальнейшим изысканиям. В самом деле, пусть всякое возникновение и уничтожение происходит из того или иного элемента или из нескольких – почему же это происходит? Ведь не оттого, что substrate подвергается воздействию!.. Таким образом, по крайней мере Эмпедокл прибегает к причине в большей мере, нежели предыдущие [философы], и прибегает к ней, хотя и не последовательно… Далее, Анаксагор принимает ум (νοῦς) в качестве принципа… как для всего прочего, так и для движения».