Комментарий: Математика (μαθηματικὴ ἐπιστήμη) также отбрасывается как кандидат на роль первой философии. Ее предмет – количественные аспекты реальности – не существует независимо от чувственных субстанций. Математик мысленно абстрагирует (ἀφαιρέσει) число и фигуры, игнорируя другие свойства (движение, материю). Следовательно, математика изучает не самостоятельные сущности, а свойства сущностей, и потому не может быть наукой о первых причинах.
–I. Mueller (Aristotle on Geometrical Objects, in: Articles on Aristotle, Vol. 3, p. 96): Mueller explains that for Aristotle, mathematical objects are «abstractions» and thus ontologically dependent. Они не могут быть первоначалами, так как сами зависят от чувственного сущего.
–А. Ф. Лосев: Отмечает, что, отвергая платоновское понимание математических объектов как самостоятельных сущностей, Аристотель тем не менее высоко ценит математику за ее точность и доказательность, но ее предмет слишком абстрактен и лишен актуальности бытия («История античной эстетики. Аристотель и поздняя классика», 1975, с. 56).
8: Критика физики (повторно) и науки о доказательстве
[15-17] Мудрость не может быть физикой, так как чувственные субстанции преходящи (не вечны). Она не может быть и наукой о доказательстве (аналитикой), так как та занимается лишь методом, а не определенным родом сущего. Таким образом, ни одна из существующих наук не является искомой первой философией.
Комментарий: Аристотель подводит промежуточный итог. Физика отвергается уже по более вескому онтологическому основанию: ее сущности не вечны (οὐχ ἀΐδιοι), а мудрость должна иметь дело с вечным и неизменным. Логика (аналитика) отвергается по эпистемологическому основанию: она является инструментом (ὄργανον) всех наук, но не имеет своего собственного предмета исследования. Вывод: искомая наука еще не определена.
9: Проблема элементов и общих родов как начал
[18-19] Следует ли считать предметом мудрости «элементы» (стихии), которые философы признают началами составных тел? Или, возможно, ее предмет – это наиболее общие роды?