Текст Аристотеля: «Существующее и Единое имеют одинаковое количество значений; и поскольку Единое есть нечто и определенная природа в качественном, а также в количественном отношении, теперь необходимо исследовать, что такое Единое в целом, как мы исследовали это в отношении существующего: ведь недостаточно сказать, что это его природа. В случае с цветами Единое – это цвет, например, белый, поскольку другие цвета, очевидно, возникают из него и из черного, но черный – это лишение белого, так же как темнота – лишение света.»
Комментарий:
W.D. Ross (vol. II, p. 469): Росс объясняет, что Аристотель переходит от отрицательного аргумента (чего Единое не есть) к положительному (что оно есть). Поскольку значения Единого и Сущего коррелируют (каждой категории сущего соответствует свой вид единства), то Единое всегда оказывается чем-то в какой-то категории: одним количеством, одним качеством и т.д. Оно не существует само по себе.
А.Ф. Лосев (с. 627): Лосев обращает внимание на введение важнейшей для Аристотеля категории «лишения» (στέρησις). Белое – это определенное качество (цвет), а черное – его отсутствие, лишение. Единое также часто понимается через противопоставление своей противоположности – многого. Но это не делает его самостоятельным; оно всегда «единое-что-то».
J. Beere («Doing and Being: An Interpretation of Aristotle’s Metaphysics Theta», p. 312): Бир отмечает, что пример с цветом иллюстрирует, как Единое может быть «принципом» в некотором роде (белое как исходный цвет), не будучи трансцендентной субстанцией. Оно имманентно самой системе цветов.
4. Иллюстрация тезиса на примерах (цвет, звук, фигуры).
Текст Аристотеля: «Таким образом, если бы сущее было цветом, то сущее было бы числом. Но числом чего? Очевидно, числом цветов. А единица была бы определенной, например, белой. Точно так же, если бы сущее было звуком, оно было бы числом, но числом четвертьтонов, а не таким, что его сущность сама была бы числом; и Единое было бы тогда такой вещью, сущность которой не Единое, а четвертьтон. Точно так же сущее было бы числом букв в случае звуков, а Единое было бы самогласным. Если бы сущность состояла из прямолинейных фигур, она была бы числом фигур, а единица была бы треугольником. То же самое было бы и в других областях.»