Валерий Антонов
Метафизика Аристотеля. Четвертая книга
Аннотация к изложению IV книги «Метафизики» Аристотеля.
Изложение четвертой книги «Метафизики» представляет собой значительную научную и интерпретационную задачу, обусловленную сложной композиционной структурой самого оригинала. Как отмечают исследователи (А. Швеглер), книга механически объединяет два внешне слабо связанных трактата, что создает трудность для целостного восприятия. Однако преодоление этой структурной двойственности открывает доступ к ключевым основам всей аристотелевской философской системы.
Первая и главная часть книги посвящена фундаментальному обоснованию самой возможности «первой философии» – науки о сущем как таковом (τὸ ὂν ἢ ὂν). Аристотель разрешает центральную апорию: как может существовать единая наука о сущем, если это понятие многозначно (λέγεται πολλαχῶς)? Ответ заключается в гениальном открытии πρὸς ἓν отношения (отнесенности к одному): все значения «сущего» отсылают к единому центру и первоначалу – сущности (οὐσία). Таким образом, метафизика обретает уникальный предмет и статус высшей обобщающей науки, в отличие от частных наук, изучающих лишь отдельные части сущего.
Вторая часть книги, которая на первый взгляд кажется самостоятельным логическим трактатом, на самом деле служит онтологическим фундаментом первой. Защита закона непротиворечия – это не просто формально-логическое упражнение, а апология самого принципа возможности достоверного знания о сущем. Утверждая, что «нельзя одновременно утверждать и отрицать одно и то же», Аристотель защищает непротиворечивую структуру реальности, без которой немыслимо никакое научное исследование, включая науку о сущем.
Таким образом, несмотря на композиционные сложности и кажущуюся разнородность, IV книга «Метафизики» представляет собой системное единство. В ней онтологическое определение предмета метафизики (сущее qua сущее) получает свое необходимое логическое основание в виде закона непротиворечия. Преодоление трудностей изложения этой книги вознаграждается пониманием краеугольного камня не только аристотелизма, но и всей западной метафизической традиции.