Не были вытащены из моря и лежат здесь. Ксенофонт (Hellen. I, 6 sq) говорит, что афиняне, павшие в сражении при Аргинусских островах, вопреки тогдашнему обычаю греков, не вытащены были из моря, и за то многие из афинских полководцев были казнены. Между тем оратор, подтверждая это же самое, говорит, однако ж, что невытащенные лежат здесь (в керамике). Чтобы освободить текст от столь явного противоречия, Готтлебер полагает, что пред глаголом κεῖνται пропущено οὐ, а Штальбом думает, что слова οὑκ ἀναιρεθέντες ἐκ τῆς θαλάττης либо произошли от глоссемы, либо выражают шуточный ὀζυμωρον самого оратора. Но эти ученые критики, конечно, не обратили внимания на приведенные нами в предисловии к диалогу слова Фукидида, что в керамик приносим был один покрытый одр – для тех умерших воинов, которых тела не были найдены на поле битвы. Смотря на этот одр, оратор мог представлять лежащими на нем кости тех афинян, которых тела не были вытащены из моря.↩︎
Намекает на поражение афинян лакедемонским полководцем Лизандром при Эгос-Потамосе. Намек легкий, нисколько не останавливающий внимания слушателей – даже не указывается место битвы. Так неприятно было афинянам говорить и слышать о своих поражениях.↩︎
Оратор указывает на постыдный мир со Спартой, по условиям которого афиняне должны были разрушить свои стены, свою гавань и не иметь у себя больше двенадцати кораблей. Xenoph. H. Gr. II, p. 68.↩︎
Оратор говорит о междоусобной войне, которую вел Тразибул против тридцати тиранов, или нового правительства, установленного согласно с условиями мира, заключенного со спартанцами. Xenoph. H. Gr. 3. Diod. XIV, 661.↩︎
Против возмутителей элевзинских. Потому что тридцать олигархов, быв изгнаны из Афин, ушли в Элевзину и там старались собрать себе войско. Xenoph. I, 1 Nepos Tras. 2, 3.↩︎