Феаг. Совсем нет.
Сокр. Потому что для этого есть искусство врачебное. Не так ли?
Феаг. Да.
Сокр. Но не умеем ли мы при ее помощи управлять поющими в хорах?
Феаг. Нет.
Сокр. Потому что для этого-то есть музыка.
Феаг. Конечно.
Сокр. Или через нее умеем мы управлять теми, которые занимаются телесными упражнениями?
Феаг. Нет.
Сокр. Потому что для этого-то есть гимнастика.
Феаг. Да.
Сокр. В каком же деле пользуемся мы ей? Постарайся сказать мне, как я наперед сказал тебе.
Феаг. Ей пользуемся мы, мне кажется, в городе.
Сокр. Но не в городе ли и недужные?
Феаг. Да, однако ж не этих только я разумею – говорю и о других, живущих в городе.
Сокр. Так ужели я понимаю, на какое искусство указываешь ты? Ведь мне кажется, ты говоришь не о том, посредством которого мы умеем управлять жнецами, виноградарями, садовниками, сеятелями, молотильщиками, потому что этим управляем мы при помощи науки земледелия. Не так ли?
Феаг. Да.
Сокр. И не о том говоришь ты, посредством которого мы умеем управлять пильщиками, сверлильщиками, токарями и всеми вообще вертельщиками, потому что такое искусство не есть ли строительное?
Феаг. Да.
Сокр. Впрочем, может быть, о том, посредством которого умеем мы управлять всеми этими: и самыми земледельцами и плотниками, и всеми мастерами и не-мастеровыми14, и мужчинами и женщинами – может быть, такое-то искусство называешь ты мудростью.
Феаг. Именно такое, Сократ; давно уже хочу я назвать его.
Сокр. А можешь ли сказать, что Эгисф15, умертвивший в Аргосе Агамемнона, управлял теми, о которых ты говоришь: мастерами и не-мастеровыми, всеми мужчинами и женщинами, или некоторыми иными?
Феаг. Нет, не теми, а этими.
Сокр. Что еще? Пелей16, сын Эака, во Фтии – не теми ли самыми управлял он?
Феаг. Да.