Сексуальная привлекательность глазами науки
Венеция, 1589 год. Воздух в мастерской художника Веронезе был густ от запаха масляных красок и ладана. На дубовом столе стоял пузырёк с прозрачной жидкостью – экстрактом белладонны. Карло, подмастерье, дрожащей рукой поднёс пипетку к глазам натурщицы.
– Не моргай, – прошептал он.
Женщина, одетая в платье с золотым шитьём, запрокинула голову. Капли попали на зрачки, и через мгновение её глаза стали огромными, тёмными, как ночные озёра.
– Совершенно, – пробормотал Веронезе, нанося мазки на холст. – Теперь её взгляд будет сводить мужчин с ума даже через века.
Карло отвернулся, пряча страх. Он знал: белладонна – яд. Одна ошибка, и натурщица ослепнет. Но разве красота не стоит риска?
Современный Токио. Лаборатория доктора Акиры Танаки напоминала космический корабль: голографические экраны проецировали тысячи пар глаз, а датчики фиксировали малейшие изменения зрачков. Акира смотрела на монитор, где мигали графики.
– Испытуемый №17, – сказала она ассистенту. – Зрачки расширились на 45%, когда он увидел фото партнёрши. Дофамин зашкаливает.
– Значит, легенды о белладонне были правдой? – спросил ассистент.
– Не совсем. Расширенные зрачки – не причина, а симптом. Но наш мозг ошибочно принимает следствие за причину.
Акира закрыла глаза, вспоминая, как в университете её профессор показывал репродукцию «Моны Лизы». «Видишь? Её зрачки чуть шире нормы. Возможно, да Винчи знал секрет». Тогда она решила найти ответ.
Внезапно на экране всплыло предупреждение. Испытуемая №23, студентка Юми, среагировала на фото незнакомца так же сильно, как на парня, с которым встречалась год.
– Любопытно, – Акира приблизила изображение. – У этого мужчины зрачки неестественно большие. Как у портретов эпохи Возрождения.
Она загуглила его профиль. Аккаунт был фейковый. Фото – обработано. «Кто-то намеренно манипулирует восприятием», – подумала она, чувствуя холодок вдоль позвоночника.
1620 год, Париж. В темнице под замком Бисетр гнил на соломе алхимик Мартен Ле Руа. Его обвинили в колдовстве: говорили, он создал эликсир, превращающий женщин в сирен. На самом деле, в склянках была всего лишь настойка белладонны.
– Признавайтесь! – рычал инквизитор, прижимая раскалённое клеймо к его груди.
– Это… просто наука, – хрипел Мартен. – Зрачки… они как дверь в душу…
Он умер, так и не раскрыв секрет. Но его дневник, спрятанный в стене темницы, через четыреста лет попал на аукцион, где его купила Акира.
– Доктор Танака! – В лабораторию ворвался ассистент с распечаткой. – Мы отследили источник фейковых фото. Это компания «Lumen», стартап из Кремниевой долины. Они используют ИИ для редактирования зрачков в соцсетях.
Акира сжала листы. Глаза на фото «улучшали» с помощью алгоритмов, подсознательно вызывая доверие и влечение.
– Они превратили науку в оружие, – прошептала она.
Той же ночью Акира сидела в баре, потягивая виски. На экране над стойкой мелькали рекламные ролики. У каждого актёра – неестественно большие зрачки.
– Красиво, правда? – Бармен указал на телевизор. – Говорят, это новый тренд.
– Тренд? – Акира фыркнула. – Это ловушка. Нас программируют, как крыс в лабиринте.
Она достала телефон, набрала номер знакомого журналиста. «Пора разоблачить это», – подумала она, глядя на своё отражение в витрине. Её собственные зрачки, узкие от яркого света, казались ей теперь недостатком.
Через неделю статья взорвала интернет. «Lumen» пытались оправдаться, но Акира уже выступала на конференции, показывая графики и сканы дневника Мартена Ле Руа.
– Мы тысячелетиями верили, что большие зрачки – это красота. Но это лишь эволюционный трюк, – говорила она. – Наши предки бессознательно искали в них признаки возбуждения, чтобы выбрать партнёра. А сейчас этим манипулируют.
В зале поднялась рука.
– Значит, любовь – это всего лишь химия?
Акира улыбнулась.
– Нет. Это выбор. Даже если зрачки врут, сердце может сказать правду.
Позже, разбирая архив, она нашла письмо Мартена, написанное перед казнью: «Они боятся правды: взгляд сильнее слов. Но однажды наука победит страх».
Акира положила письмо в рамку и повесила рядом с голограммой зрачков. Теперь её лаборатория казалась ей не только кораблём, но и мостом – между прошлым и будущим, где красота и правда больше не враги.
– Что дальше? – спросил ассистент.
– Научим людей видеть настоящие глаза, – ответила Акира. – Без фильтров.
Она выключила свет, и в темноте зажглись только экраны с данными – как звёзды, ведущие сквозь ночь.