не привыкла ни кричать, ни
браниться. Я уверяла его, что была воспитана самым цивилизованным образом
матерью, которая и не помышляла никогда о том, чтобы повышать на кого-
нибудь голос.
Смотритель рассмеялся и поднял руку, чтобы остановить меня.
— Не надо больше извинений, — сказал он. — Это говорит твой двойник.
Он всегда выражается кратко и точно, и поскольку ты никогда не давала ему
свободы слова, он исполнен ненависти и негодования. Он объяснил, что мой
двойник был очень растревожен громом и молниями прошедшей ночи и особенно
событиями пятидневной давности, когда Нелида втолкнула меня в холл левого
крыла дома с тем, чтобы я сделала первый шаг в направлении магического
перехода.
— Пятидневной давности! — воскликнула я. — Ты хочешь сказать, что я
провисела на дереве два дня и две ночи?
— Если быть точным, ты провисела там два дня и три ночи, — сказал он
с ехидной усмешкой. — Мы по очереди должны были подниматься туда для того,
чтобы посмотреть, не стряслось ли с тобой чего-нибудь. Ты была без чувств,
но в хорошем состоянии, поэтому мы оставили тебя там одну.
— Но зачем меня там подвесили?
— Ты потерпела жалкую неудачу, когда попыталась совершить маневр,
который мы называем абстрактный полет или магический переход, — сказал он.
— Это истощило твою энергию.
Он объяснил, что в действительности это не была неудача с моей
стороны, а просто несвоевременная попытка, которая закончилась полным
провалом.
— А что бы случилось, если бы у меня получилось? спросила я.
Он заверил меня, что удача не дала бы мне никаких преимуществ, но
могла бы послужить точкой отсчета, чем-то типа путеводной нити или маяка
на пути, по которому я бы точно определила то место, куда мне предстоит
прийти в будущем, когда я должна буду совершить абстрактный полет
полностью самостоятельно.
— Пока ты живешь за счет энергии нас всех, — продолжал он. — Все мы
обязаны помочь тебе. Фактически ты сейчас потребляешь энергию всех магов,
которые жили до нас в этом доме. Ты вживаешься в их магию. Это подобно
тому, как если бы ты лежала на волшебном ковре-самолете, который переносит
тебя из одной сказочной страны в другую, и причем страны эти без ковра-
самолета посетить никак нельзя.
— Но мне по-прежнему непонятно, почему я здесь, сказала я. — Неужели
просто из-за того, что нагваль Абеляр ошибся и случайно натолкнулся на
меня?
— Нет, все здесь не так просто, — сказал он, посмотрев на меня в
упор. — На самом деле, твой нагваль — совсем не Джон Мишель. Есть новый
нагваль и новая группа, ты относишься к этой новой группе.
— О чем ты говоришь, Эмилито? Какая новая группа? Кто это все решает?
— Сила, дух, та необъятная сущность, которая являет этот мир, решает
все. Для нас же свидетельством того, что ты принадлежишь к новому
поколению магов, служит тот факт, что ты точь-в-точь похожа на Нелиду. В
молодости она была точно такой, как ты сейчас. Ваша схожесть проявляется
даже в том, что она тоже потеряла всю имеющуюся у нее энергию во время
своей первой попытки совершить абстрактный полет. И так же, как ты, она
при этом чуть не погибла.
Ты хочешь сказать, что я могла проститься с жизнью, пытаясь сделать
это, Эмилито?
— Конечно. И это не потому, что магический переход настолько опасен,
а потому, что ты так неуравновешенна. Если бы на твоем месте был кто-то
другой, у него, наверное, просто заболел бы живот. Но с тобой все не так.
Тебе, как и Нелиде, обязательно нужно все преувеличить и довести до
крайности. Вот почему ты чуть было не погибла. После этого единственная
возможность вернуть тебе силы была в том, чтобы оставить тебя повисеть на
дереве вдали от земли до тех пор, пока ты не придешь в чувство. Ничего
другого мы не могли сделать.
Как бы невероятно все это ни звучало, происшедшее стало постепенно
проясняться для меня. Во время моей встречи с Нелидой была допущена какая-
то серьезнейшая ошибка. Что-то во мне вышло из-под контроля.
— Вчера я дал тебе отпить намерения из своей тыквы, потому что хотел
выяснить, пришел ли в равновесие твой двойник, — объяснил Эмилито. —
Оказывается, нет! В этой ситуации единственная возможность поддержать его
состоит в том, чтобы загрузить его работой. И нравится тебе это или нет, я
единственный, кто может давать ему задания и присматривать