о том
приспособлении, в котором ты висела. Возможно, это что-то прояснит для
тебя. Они подвешивают в нем тех, кто не… как сказать, немного не в себе.
Если ты понимаешь, что я имею в виду.
— А что вы имеете в виду, сэр?
— Называй меня Эмилито, — сказал он улыбаясь. Но, пожалуйста, не
обращайся ко мне 'сэр'. Можешь называть меня смотрителем подобно тому, как
все называют Джона Мишеля нагвалем. А сейчас давай пройдем на кухню и
сядем за стол, где обстановка более располагает к разговорам.
Я последовала за ним на кухню и села. Он налил в мою чашку теплой
воды, которая нагрелась на печке, и поднес ее мне.
— Так вот, о том приспособлении,- начал он, садясь на скамейку
напротив меня. — Бытует мнение, что оно излечивает душевные недуги. Обычно
они подвешивают в нем тех, кто свихнулся.
— Но я не сумасшедшая, — запротестовала я. — И если вы или кто-то
другой будут обвинять меня в этом, я уеду отсюда.
— Но ты ведешь себя как сумасшедшая, — заключил он.
— Этим все сказано. Я уезжаю домой, — сказала я, поднимаясь на ноги.
Смотритель остановил меня.
— Погоди, Тайша. Я не хотел сказать, что ты не в своем уме. Это все
можно объяснить и по-другому, — сказал он дружелюбно. — Эти люди очень
доброжелательны. Вероятно, они сочли, что тебе нужно немного укрепить
психику, пока они находятся в отъезде, а вовсе не вылечиться от душевной
болезни. Вот зачем тебя подвесили. Я был неправ, когда начал делать
поспешные выводы. Пожалуйста, прими мои извинения.
Я была рада этому примирению со смотрителем и снова уселась за стол.
Помимо всего прочего, я была заинтересована в том, чтобы быть с ним в
хороших отношениях, потому что он, очевидно, знал, как разжигать печь.
Кроме того, мне не хотелось расходовать энергию на то, чтобы чувствовать
себя обиженной. Только теперь я поняла, что смотритель был прав. Я была
сумасшедшей. Я просто не хотела, чтобы он об этом знал.
— Ты живешь где-то поблизости, Эмилито? — спросила я, стараясь
говорить непринужденно.
— Нет. Я живу здесь, в доме. Дверь в мою комнату находится как раз
напротив твоего шкафчика в коридоре.
— Ты хочешь сказать, что живешь в той каморке, которая заполнена
скульптурами и всякой рухлядью? воскликнула я. — А откуда ты знаешь, где
находится мой шкаф?
— Мне Клара рассказала об этом, — ответил он, усмехнувшись.
— Но если ты живешь здесь, как могло случиться так, что я никогда не
видела тебя в доме или во дворе?
— А это наверное потому, что мы с тобой входим и выходим в разное
время. По правде говоря, я тоже ни разу тебя не видел.
— Как так может быть, Эмилито? Я здесь живу уже больше года.
— А я здесь уже сорок лет, с перерывами, правда.
Мы с ним громко рассмеялись, поняв всю нелепость того, что было
сказано. Больше всего меня смущало то, что в глубине души я чувствовала,
что он является тем самым человеком, присутствие которого я давно ощущала
в доме.
— Я знаю, Эмилито, что ты все это время следил за мной, — сказала я
открыто. — Не отрицай этого и не спрашивай меня, откуда я это знаю. Более
того, я знаю также и то, что ты прекрасно представлял себе, кто я, когда
увидел, как я подхожу к кухне. Разве не так?
Эмилито вздохнул и утвердительно кивнул.
— Это правда, Тайша. Я действительно узнал тебя. Но ты все же здорово
меня напугала.
— Но как ты узнал меня?
— Я наблюдал за тобой из своей комнаты. Но не сердись на меня. Я
никогда не мог подумать, что ты почувствуешь, что я наблюдаю за тобой.
Смиренно приношу тебе извинения, если доставил тебе этим неудобство.
Я собиралась спросить у него, зачем он за мной наблюдал. Я надеялась,
что он скажет, что я показалась ему красивой или по крайней мере
интересной, но он оборвал наш разговор, заметив, что поскольку уже
стемнело, он чувствует себя обязанным помочь мне подняться на дерево.
— Позволь мне дать тебе один совет, — сказал он. Спи в домике на
дереве, а не в этом приспособлении. Это увлекательнейшее занятие. Я тоже
однажды жил некоторое время в этом домике, но это было много лет назад.
Прежде чем мы вышли, Эмилито угостил меня тарелкой великолепного супа
и целой горой лепешек из маисовой муки. Мы ели в полной тишине. Я пыталась
заговорить с ним, но он сказал, что болтовня во время еды плохо