— Погоди минутку, Клара. А как насчет той группы легендарных
личностей, которых в Китае почитают достигшими бессмертия? Разве они не
стали свободными в том смысле, о котором ты говоришь?
Они не достигли свободы в нашем смысле, ответила Клара. — Ведь для
нас свобода подразумевает также и освобождение от человеческого. А те
китайцы, которые якобы стали бессмертными, оказались пойманными в свои
собственные мифы о бессмертии, о мудрости, о том, что им удалось достичь
освобождения, и теперь они пришли на землю, чтобы помочь на этом пути
другим. Среди них были ученые, музыканты и люди, наделенные
сверхъестественными способностями, они были подчеркнуто добродетельными и
капризными, во многом напоминая древнегреческих божеств. Ведь даже нирвана
представляет собой состояние человека, и при этом блаженство связано со
свободой от тела.
Кларе удалось нагнать на меня чувство беспросветного одиночества. Я
сказала ей, что меня всегда обвиняли в том, что мне недостает теплоты в
общении и желания понимать других. Фактически каждый раз случалось так,
что мне всегда говорили, что я — самая неприветливая из всех людей,
которых мой собеседник когда-либо встречал. И вот сейчас Клара утверждала,
что свобода состоит в том, чтобы быть равнодушной к людям. В то же время
мне всегда казалось, что я теряю что-то очень существенное, когда отношусь
к другим без сострадания.
Я была на грани того, чтобы снова заплакать, но Клара еще раз пришла
на помощь.
— Свобода от человеческого не подразумевает, что человек становится
бессердечным и равнодушным ко всему идиотом, — сказала она.
— В таком случае свобода, которую ты описываешь, остается полностью
непонятной для меня, — настаивала я. — И я не уверена, что захочу ее
когда-нибудь.
— А я уверена в том, что она меня вполне удовлетворяет, —
провозгласила она. — И хотя мой ум тоже не может понять ее, поверь мне,
она действительно существует! Более того, поверь мне, что наступит день,
когда ты будешь рассказывать о ней кому-то другому точно так, как я
рассказываю тебе о ней сейчас. Возможно, ты тогда будешь пользоваться теми
же самыми словами.
И она подмигнула мне так, будто у нее не было сомнений в том, что так
оно когда-то и случится.
— По мере того, как ты будешь продолжать свои занятия, вспоминание,
та сфера, в которой человеческое не имеет значения, начнет приоткрываться
перед тобой, продолжала Клара. — Это послужит тебе приглашением пройти
через глаз дракона. Именно это мы называем абстрактным полетом. В
действительности он подразумевает переход через громадную пропасть в мир,
который не может быть описан, потому что человек не может быть его
мерилом.
Я оцепенела от ужаса. Я не могла относиться к словам Клары
несерьезно, потому что она никогда не шутила со мной. Мысль о том, что я
могу потерять даже ту человечность, которая у меня была, и свалиться в
пропасть, была для меня более чем ужасной. Я собиралась было спросить у
нее о том, знает ли она, когда передо мной должен открыться вход в этот
иной мир, но она продолжила объяснение.
— Неожиданная истина состоит в том, что этот вход находится перед
нами постоянно, — сказала Клара, — но только те, чей ум спокоен и у кого
на душе легко, могут видеть и чувствовать его присутствие.
Она объяснила, что название 'вход' — не простая метафора, потому что
он на самом деле появляется перед внутренним взором в виде обычной двери,
темного углубления, ослепительного света или какого-то другого вполне
осязаемого образа, которым может быть, в частности, и глаз дракона. Она
отметила, что в данном случае аллегория древних китайских мудрецов вовсе
не является надуманной.
— Древние китайские посвященные верили также в то, что невидимость
приходит вместе с достижением спокойного беспристрастия, — сказала она.
— Что такое это спокойное беспристрастие, Клара?
Не отвечая прямо на мой вопрос, она спросила меня, видела ли я когда-
нибудь глаза бьющихся петухов.
— Я никогда в своей жизни не видела, как бьются петухи, — ответила я.
Клара сказала, что в глазах бьющихся петухов можно прочесть
выражение, которого не встретишь в глазах других животных и людей, потому
что в глазах живого существа всегда отражается озабоченность, участие,
злость