Охранники кивнули. Я же глотала воздух и не знала, что мне делать. Моя жизнь прямо на моих глазах превращалась в кошмар. Почти все отцы, наоборот, зорко следили за тем, чтобы никто на их дочь не позарился. Мой же подкладывал меня под своего партнера, как дешевую проститутку за большие деньги.
– А тебе, Лиза, советую не делать глупостей, – вновь встав спиной в мою сторону обратился он ко мне. – Я все равно обо всем узнаю. И после уже буду разговаривать совсем по-другому. Ты меня услышала? – отец резко развернулся ко мне лицом. И его голос, и его выражение лица не говорили о любви к дочери. Сейчас он больше походил на безжалостного человека, который только что вынес смертельный приговор родной кровиночке.
Хоть я и была единственной дочерью Михаила Баринова, что владел в нашем городе всем, чем можно, но мозги все же имела. Это вам не столица, где конкуренция дышит тебе в затылок за каждым поворотом. И куда бы я не пошла, где бы не решилась спрятаться, меня тут же бы «сдали». Ведь Баринов мог разрушить не только их дело, но и жизни. Если сейчас я буду упираться, то ничего не добьюсь. Наоборот, отец и вовсе может запереть меня дома до самой свадьбы и вообще никуда не выпускать. Если буду покладистой, так хоть у меня будет возможность встретиться с подругами и через них передать записку Глебу. Пока же буду делать вид, что я покорная и послушная дочь. До поры до времени.
– Услышала, – выдавила из себя, сдерживая горькие слезы из последних сил.
В тот день я никуда не выходила не только из дома, но и из своей комнаты. Спускалась на первый этаж только пообедать. И то захватила с собой только бутерброды и тут же вернулась к себе в комнату. Охранники, что были приставлены ко мне отцом, ходили за мной по пятам даже дома. Один, правда, находился снаружи, присматривая за входом и выходом, но и в мою сторону поглядывал через панорамное окно, другой – внутри глаз с меня не спускал. Хорошо еще, что отец телефон не забрал. В одном из мессенджеров я и переписывалась с подругой.