– Вета! Хватит прохлаждаться и строить глазки гостям. Марш на кухню! – мужеподобный голос прогремел на всю таверну. И как я была ему рада!
Помощь пришла откуда не ждали. Эйвари Бартли с воинственным видом стояла за стойкой и прожигающим взглядом неотрывно смотрела в нашу сторону, сжимая в руке пустую тару. Я-то думала, что она хозяйничает на кухне. От ее голоса в зале все притихли. Уже успевший наклюкаться мужчина тоже замер с деревянной кружкой в руке и передумал потребовать добавки. Ложки застыли возле ртов постояльцев за столом, будто ожидали отмашки. Даже подавальщицы переглянулись друг с другом, словно гнев хозяйки таверны мог коснуться и их.
– Выпорю, не посмотрю, что ты дочь мне, – со стуком поставив кружку, пригрозила Эйвари, отчего на стойку тут же пролился эль.
Голос моей «матушки» заставил дрогнуть сердце и героя-любовника Элизы. Тамиэль отшагнул назад, будто боялся отхватить от обычной женщины, оставив позади притязания на мою персону.
– Слушаюсь, матушка, – нарочито громко произнесла я и толкнув плечом дверь, оказалась на шумной и душной кухне.
Едва успела вылить остатки пищи в отдельное ведро и опустить грязную посуду в лохань с мыльной водой, как меня резко развернули, больно ухватившись за локоть. Взгляд Эйвари Бартли тут же уперся в меня.
– Я где тебе велела быть? Почему ослушалась и вышла в зал? Снова потянуло на сеновал с этим мерзавцем? На красивые слова душегуба повелась? – слова хозяйки таверны были наотмашь, до обидного, причиняли боль, вызывая горькие, хуже редьки, слезы. – Иди, не держу, только после больше в мои двери не стучись. Не открою, – припечатала женщина, глядя на меня сверху вниз, затем отвернулась, встав спиной.