– Но, – я хотела было возразить. Ведь именно вечером было больше всего народу и вино с пивом текли просто рекой. Именно в такие вечера я получала больше всего монет. Чаевые, по-другому. Копила их на будущее. Только Эйвари не дала мне и рта раскрыть.
– Я свое слово сказала. Появишься вечером в зале – можешь идти искать себе новое место, – на этот раз ее голос прозвучал твердо и резко.
Впервые женщина что-то запретила мне в категоричном тоне. Я не стала возражать или спорить с ней. Крышу над головой и горячую еду терять не хотелось. Раз Эйвари так говорит, значит она знает побольше меня. Поработаю на кухне. Работы здесь всегда полно. Правда, кожа на руке потом станет сухой. Ничего, гусиный жир всегда в помощь.
Едва я успела доесть кашу, в дверь таверны начали колотить. Мы с Эйвари переглянулись. До открытия таверны у нас в запасе еще имелось время.
– Ну и долго будешь рассиживаться? – уперев руки в бока, хозяйка таверны взглянула на меня строго. – Кто работать-то будет?
Мне дважды повторять не надо было. Хоть я и выросла в семье, где у меня все было, от работы я никогда не отлынивала. И сейчас понимала, что если буду лениться, то меня вышвырнут отсюда, и глазом моргнуть не успею. Этот мир был более жесток, чем наш. Поэтому натянула на лицо улыбку, вскочила на ноги, завязала фартук, пригладила его и быстрыми шагами направилась открывать дверь. Стоило мне распахнуть его, как тут же пришлось отпрыгнуть назад. На пороге стоял Гюрза.
– Позови хозяйку, – сквозь зубы произнес мужчина и шагнул внутрь, захлопнув за собой дверь, будто за ним гнались гончие.
Я отмерла и понеслась на кухню. Никто из работниц таверны кроме самой Эйвари не знал, кто такой Гюрза, но меня он пугал до жути. Всегда в черном, плащ с капюшоном скрывал его телосложение и во многих случаях и лицо. Временами он вот так неожиданно появлялся у Эйвари, и женщина всегда его принимала.
– Там, там, – от страха я никак не могла выговорить нужные слова. – Г-гы-гю-гюрза.