Любое определение предмета есть еще и отделение, тем или иным способом, части от единого. Интересно, что любой предмет, как существующий, предполагает не тождество противоположностей, не самоотрицание и взаимоотрицание, а положительное утверждение существования некоторого универсального класса, внутри которого происходит выделение этого предмета. Соответственно с этим, отправным моментом построения любого определения предмета будет не казуистика тождественности существования и несуществования, бытия и небытия, а простое положительное понятие «всё» или «универсум» (буквально: всеобщее существование). Более того, реальное мышление не может оперировать с несуществованием. Небытие принципиально немыслимо. Может быть только небытие чего-то. Соответственно любое понятие, как отправной момент своего существования для мышления, должно иметь положительное определение.
Таким образом, понятие «человек» должно быть определенным образом соотнесено с понятием Универсума. Из этого общего понятия выводятся любые отдельные понятия, конкретная определенность которых предполагает наличие оператора.
Современный исследователь сформулировал это условие так: «В ходе истории постепенно, но неизбежно меняется определившаяся связка бытие-человек,… будучи всегда взаимосоотнесены друг с другом, каждое из этих понятий влияет на образ другого, да и вообще неправильно здесь считать, что бытие определяет человека или наоборот, так как они возможны только в неразрывном единстве» .
Вскользь заметим, что это традиция русской философии, которая, к сожалению, все еще не получила широкого признания в нашей стране, не стала ведущим типом философствования. Более того, это вообще особенность русского языка, который по своей структуре изначально предполагает наличие оператора, определяющего возможные модальности слов и место их в предложении и, шире, вообще определяющего, дающего определения предметам.