Из беседы с писателем А. П. Чеховым
Чехов Антон Павлович (17 (29) января 1860, Таганрог, Екатеринославская губерния, Российская империя – 2 (15) июля 1904, Баденвайлер, Германия, похоронен 9 (22) июля 1904, Москва, Российская империя) – русский писатель, прозаик, драматург, автор романов, повестей, рассказов, вошедших в золотой фонд русской и мировой классической литературы. По профессии врач. Почетный академик Императорской Академии наук по разряду изящной словесности (1900-1902).
Остановлю внимание читателей на нескольких фрагментах из рассказов: «Палата №6», «Студент», «Моя жизнь», Крыжовник», «Архиерей»25.
– Обмен веществ! Но какая трусость утешать себя этим суррогатом бессмертия! Бессознательные процессы, происходящие в природе, ниже даже человеческой глупости, так как в глупости есть все-таки сознание и воля, в процессах же ровно ничего. Только трус, у которого больше страха перед смертью, чем достоинства, может утешать себя тем, что тело его будет со временем жить в траве, в камне, в жабе… Видеть свое бессмертие в обмене веществ так же странно, как пророчить блестящую будущность футляру после того, как разбилась и стала негодною дорогая скрипка.
– Антон Павлович, понятие «бессмертия» не подходит к определению обмена веществ. Биологическая смерть человека, и дальнейшее участие его тела в «обмене веществ, происходящих в природе», не имеет никакого отношения к бессмертию. По-моему, бессмертие – это нематериальное состояние души! В каждого рожденного ребенка Бог или Высший Разум вдыхает душу. Её нельзя потрогать, определить имеющимися в распоряжении исследователя диагностическими приборами. Её наличие у той или иной человеческой особи может определить только человек, её имеющий и её развивший до таких возможностей. Люди, постоянно развивающие свою душу, становятся Человеками, и вместе с этим после окончания своей земной жизни в качестве положительной оценки своего труда Богом или Высшим Коллективным Разумом, получают бессмертие в том духовном качестве, которое смогли в себе развить… Кто-то, может быть, и не превзойдет в своем духовном развитии травинки, камня или жабы… Стремление к бессмертию побуждает людей заниматься самосовершенствованием не из страха смерти – ухода из земной жизни, а по велению сердца, побуждающего душу к своему постоянному развитию. Для души не существует преград. Она, наверное, может вселиться или проникнуть в любую физическую или биологическую субстанцию – хоть в ту же жабу. У жителей Индии, исповедующих индуизм, существует поверье о переселении душ. На эту тему поэт В. С. Высоцкий написал песню26, иллюстрирующую возможности человеческой души. А почему бы и нет? Ведь исповедующих эту религию не называют душевнобольными, а относятся к ним с уважением, так же, как и к исповедующим другие религии, основанные на мифологии.
Кстати, раз уж я коснулся болезни, то, как Вы, уважаемый Антон Павлович, охарактеризуете нынешнее состоянии здравоохранения в России?
– Тяжелая голова склоняется к книге, он кладет под лицо руки, чтобы мягче было и думает:
«Я служу вредному делу и получаю жалованье от людей, которых обманываю: я нечестен. Но ведь сам по себе я ничто, я только частица необходимого социального зла: все уездные чиновники вредны и даром получают жалованье… Значит, в своей нечестности виноват не я, а время… Родись я двумястами лет позже, я был бы другим».
– В честном или нечестном исполнении своего долга ни время, ни чиновники не виноваты. Да, чиновники вредны, потому что ничего не делают. Один из них как-то так и сказал мне: «Никто ничего не хочет делать». И вот эти слова они с готовностью исполняют и получают за это незаработанное жалованье и пользуются своим служебным положением на благо себе и своих протеже. Вся проблема в низком уровне человеческой зрелости и отсутствии должного воспитания.
– Свободное и глубокое мышление, которое стремится к уразумению жизни, и полное презрение к глупой суете мира – вот два блага, выше которых никогда не знал человек.
– Здесь уместно процитировать Библию. Точнее выдержки из Книги Екклесиаста или проповедника: «И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратится к Богу, Который дал его. Суета сует, сказал Екклесиаст, все – суета! Выслушаем сущность всего: бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом все для человека; ибо всякое дело Бог приведет на суд, и все тайное, хорошо ли оно, или худо» (из гл. 12)27.
Но школьников, учащихся средних специальных учебных заведений и студентов вузов не учат мыслить, не преподают духовные предметы, не помогают им развивать нравственные качества, а слепо по программе заставляют заучивать учебники и отвечать на занятиях, а затем – на экзаменах. Знания, получаемые таким образом в учебных заведениях, мертвы, в них нет души учителя и педагога, в них нет Бога и Мироздания. К тому же в них нет последовательности, нет связи поколений.
– Прошлое, – думал он, – связано с настоящим непрерывною цепью событий, вытекавших одно из другого.
– Я никогда не задумывался над этим, но часто в воспоминаниях возвращался не просто в детство, а в дом, в котором жила бабушка, на огород, на котором она выращивала овощи и мои любимые дыни. И сам того не сознавая, переехав после выхода на пенсию в деревню, стал выращивать на небольшом огородике под окном овощи и, как когда-то у бабушки, посадил несколько семян дынь. В зрелые годы мне хотелось переехать в деревню, в которой жизнь протекала по каким-то своим законам – более размеренно, спокойно, без лишней городской суеты и шума.
Меня интересовала история. И именно в деревне удалось спокойно осмыслить прожитый промежуток времени и новейшую историю моей Родины. А уединение, неброская красота здешних мест и правда, которую не без крепких словечек напрямую резали здешние жители, способствовали творческому процессу. И сшивая мелкими стежками прошлое и настоящее, не торопясь работал над настоящим проектом…
– … правда и красота , направлявшие человеческую жизнь там в саду и во дворе первосвященника, продолжались непрерывно до сего дня и, по-видимому, всегда составляли главное в человеческой жизни и вообще на земле.
– И это хорошо. И это правильно. Без правды и красоты жизнь была бы пуста и сера.
– В жизни все зло, мне кажется, от праздности, от скуки, от душевной пустоты, а все это неизбежно, когда привыкаешь жить за счет других.
– Антон Павлович, я бы внес небольшую поправку в сказанное Вами. Не от праздности, а от низкого уровня человеческой зрелости, который и позволяет вести праздный образ жизни и жить за счет других.
– Культурная жизнь у нас еще не начиналась. Та же дикость, то же сплошное хамство, то же ничтожество, что и пятьсот лет назад.
– То же самое говорят и сегодня некоторые граждане России, за что получают по полной программе от депутатов и правительства! Скажешь правду – потеряешь дружбу… И как это еще не запретили печатать и продавать Ваши романы и повести, а в театрах ставить Ваши драмы?!
– Учиться нам нужно, учиться и учиться, а с глубокими общественными течениями погодим: мы еще не доросли до них и, по совести, ничего в них не понимаем.
– Антон Павлович, я бы добавил, что учиться не только для того, чтобы получить образование, но и для того, чтобы получить необходимое воспитание, позволяющее сказать со временем, как сказал, будучи в зрелом возрасте, известный в прошлом советский певец Яак Йоала: «Кажется, я стал человеком»28.
– Теперь мы с тобою можем подвести итоги. Мы много работали, много думали, мы стали лучше от этого, – есть нам и слава, – мы преуспели в личном совершенстве; но эти наши успехи имели ли заметное влияние на окружающую жизнь, принесли ли пользу хотя кому-нибудь? Нет. Невежество, физическая грязь, пьянство, поразительно высокая детская смертность – все осталось, как и было, и оттого, что ты пахал и сеял, а я тратила деньги и читала книжки, никому не стало лучше. Очевидно, мы работали только для себя и широко мыслили только для себя.
– Если оценить в глобальном масштабе, итоги, может быть, и не утешительные. Но если двое «много работали, много думали, стали лучше от этого, преуспели в личном совершенстве», то одним этим они показали пример другим, что им надо делать, чтобы достичь таких же результатов. Не надо ожидать волшебников, которые в одночасье превратят всех людей в таких же совершенных людей. Надо самим ежедневно и ежечасно «много работать, много думать и преуспевать в самосовершенствовании».
– Мне было непонятно, чем живут эти шестьдесят тысяч жителей, для чего они читают Евангелие, для чего молятся, для чего читают книги и журналы. Какую пользу принесло им все то, что до сих пор писалось и говорилось, если у них все та же душевная темнота и то же отвращение к свободе, что было и сто и триста лет назад?
– По-моему, это своеобразная защитная реакция. Они не так глупы, как могут показаться на первый взгляд. Душевная темнота, скорее всего, имеет место, но это из-за недостатка литературы на эту тему, недостатка в её популяризации, в создании моды на душевную просветленность. В обществе и СМИ наблюдается обратное явление – популяризация пошлости, хамства, черствости и душевной темноты. Отвращения к свободе нет, но люди её боятся, потому что за неё надо бороться, а никто не хочет умирать, даже если его при этом назовут свободным гражданином, а не рабом. Никто людям свободу просто так не даст. Власти нужны послушные и предсказуемые подданные. На этом принципе сформированы представительная, исполнительная, судебная и четвертая власть – средства массовой информации.
– Перемена жизни к лучшему, сытость, праздность развивают в русском человеке самомнение самое наглое. Николай Иванович, который когда-то в казенной палате боялся даже для себя лично иметь собственные взгляды, теперь говорил одни только истины, и таким тоном, точно министр: «Образование необходимо, но для народа оно преждевременно», «Телесные наказания вообще вредны, но в некоторых случаях они полезны и незаменимы».
– Сейчас говорят все, кому не лень. Говорят президент, председатель правительства, министры, губернаторы, депутаты представительных органов власти, руководители региональных служб и ведомств. Все только и говорят, пугают прогнозами, пугают обострением международной обстановки, пугают третьей мировой войной, пугают потеплением климата, пугают новым ледниковым периодом, пугают наводнениями, всемирным потопом и еще массой припасенных страшилок. Говорят, пугают, воруют, берут взятки, переправляют деньги за границу, и переходят из одного «теплого кресла» в другое. Еще ни разу за прошедшие после начала «реформ» годы не наказали, а тем паче не осудили руководителя за то, что он ничего не делает. В лучшем случае отстраняют от одной должности и назначают на другую, порой еще более высокую. Это, надо полагать, такое наказание придумали для них. Их бы хотя бы на лобном месте на Красной площади высечь, а им дают новый портфель, повышенную зарплату и «золотой парашют»!
Послушаешь на остановках общественного транспорта, в автобусах, при встречах – все ругают власть. А посмотришь – все рядовые граждане живут, как жили наши родители, деды и прадеды – своим трудом и радуются жизни как могут.
– Я соображал: как, в сущности, много довольных, счастливых людей! Какая это подавляющая сила! Вы взгляните на эту жизнь: наглость и праздность сильных, невежество и скотоподобие слабых, кругом бедность невозможная, теснота, вырождение, пьянство, лицемерие, вранье… Между тем во всех домах и на улицах тишина, спокойствие; из пятидесяти тысяч, живущих в городе, ни одного, который бы выкрикнул, громко возмутился. <…> Все тихо, спокойно, и протестует одна только немая статистика: столько-то с ума сошло, столько-то ведер выпито, столько-то детей погибло от недоедания. <…> И такой порядок, очевидно, нужен; очевидно, счастливый чувствует себя хорошо только потому, что несчастные несут свое бремя молча, и без этого молчания счастье было бы невозможно. Это общий гипноз. Надо, чтобы за дверью каждого довольного, счастливого человека стоял кто-нибудь с молоточком и постоянно напоминал бы стуком, что есть несчастные, что, как бы он ни был счастлив, жизнь рано или поздно покажет ему свои когти, стрясется беда – болезнь, бедность, потери, и его никто не увидит и не услышит, как теперь он не видит и не слышит других. Но человека с молоточком нет, счастливый живет себе, и мелкие житейские заботы волнуют его слегка, как ветер осину, – и все обстоит благополучно.
– Все люди не мыслят одинаково и такими категориями. Да им это и не к чему. Для этого всегда были князья, вожди, вожаки, воеводы, старшины и другие, идущие впереди всех граждане. Именно вожаки и определяют программу жизни, внешнюю и внутреннюю политику государства, а помогают им в этом высококвалифицированные специалисты в разных областях знаний. И вся проблема заключается в малом – чтобы в эти самые вожаки попадали, избирались, назначались грамотные, но главное честные, принципиальные, добропорядочные и любящие людей граждане. Без этих основных качеств никакого поступательного движения быть не может. А для этого необходимо ввести обязательную программу воспитания граждан с детства и до старости.
– Все это хорошо, и дай тебе бог всякого успеха, но, по-настоящему, нужны не школки с полуголодным учителем и не аптечки, а народные университеты.
– И я про то же самое говорю, Антон Павлович! Для этого нужны хорошие детские сады и школы, больницы, поликлиники, здравпункты и аптеки, с высокооплачиваемыми воспитателями и педагогами, врачами, фельдшерами и медицинскими сестрами, провизорами и фармацевтами, народные, а не партийные и назначаемые властями депутаты, зрелые и порядочные руководители всех ветвей власти. Тогда эта идея будет реализована и принесет желаемый результат. Но когда во власть пролезают граждане с низким уровнем человеческой зрелости, они опошляют любую самую замечательную идею построения человеческого общества, и действуют только в личных интересах. Круг замыкается. Если не будет нормальных, порядочных, воспитанных людей во всех сферах человеческой деятельности, то не будет ни-че-го!