Противостояние
Роун точно знал, что случилось нечто такое, отчего пошатнулась сама основа этого закованного в лед мира. Словно сломался стержень, на котором все держалось, и теперь все рушится. И это уже не остановить. Только попытаться спастись самому и спасти тех, кто от тебя зависит.
Он не смел отпускать руку Карима – та по-прежнему оставалась безжизненно холодной, – но что-то внутри него рвалось к Стейнмунн, осевшей на пол и беспомощно смотревшей на него. То, что могущественная правительница Пустоши может так смотреть, потрясло Роуна – и чуть не сломало его самого.
Замок продолжала сотрясать дрожь, сначала мелкая, потом все более сильная. Где-то наверху взорвалось стекло, потом еще одно и еще. Ворвавшийся внутрь ветер радостно взвыл и принялся крушить ледяные скульптуры. Снаружи бушевала метель.
Айварс оставался невероятно спокоен, как будто находился где-то в очень безмятежном месте. Он двигался неторопливо, но каждый шаг был уверенным. Он приветствовал Роуна легким кивком и направился мимо него. К Королеве.
– Нет, – прохрипел Роун, призывая всю мощь Дара, который проснулся так внезапно. Он понимал, что не сможет одновременно держать двоих за руку. Стейнмунн медленно опустилась на пол, протянув к нему руку и продолжая смотреть на него. – Айварс, остановись!
– Я предпочту стать изменщиком, ваше высочество, – отозвался Айварс негромко, – но выполню свое предназначение.
Он склонился над Королевой и взялся за рукоять меча. Роуну стало тяжело дышать.
– Я приказываю… остановиться! – выдохнул он. Показалось, или рука Карима чуть дрогнула?
– Не могу, – Айварс смотрел на него с сочувствием. – Из-за нее все это происходит. Это ее проклятие – холода и неурожай.
– Ее жизнь принадлежит Пустоши. Ты не должен…
– Простите, мой принц, – сказал Айварс и резким движением вогнал Огненную игла глубже в грудь Стейнмунн.
Роун хрипло вскрикнул, дернулся. Он разрывался надвое между необходимостью держать Карима и попыткой спасти Стейнмунн.
Как получилось, что он чувствовал всю ее боль? Раскаяние, которое переполняло ее в последние мгновения ее жизни? Желание исправить все – и искупить хоть часть своей вины?
Мгновения растягивались в вечность, полную обжигающего холода. Роун наконец принял решение и готов был нести ответственность за его последствия.
Он отпустил руку Карима и рванулся к Айварсу. Сшиб его с ног и тут же наклонился к Стейнмунн. Осторожно приложил ладонь к ране на ее груди, призвав силу исцеления. Айварс что-то сказал, но Роун его не слышал.
Никогда прежде он не подумал бы, что Дар может дать такие возможности. В его венах словно текла энергия, дающая невиданную мощь, позволяющая чувствовать другого человека и делиться с ним этой силой. Теперь-то он понимал, отчего Карим вел себя, как будто ему море по колено. Дар позволял чувствовать себя едва ли не всемогущим.
Вот только хватит ли у него умения исцелить женщину, проклятую своим народом, душой которой завладели Духи, жадные до тщеславия и гордыни?
Что-то с силой ударилось в окно, разбило его, и в комнату ворвалась метель. Ледяной шквал окатил волной Айварса и Карима, оставшихся без магической защиты. Роун зажмурился, по привычке ожидая, что по лицу хлестнет ветер, но огненная магия защищала его и Стейнмунн.
Он не удержался от усмешки, когда подумал, как это иронично: огненная магия защищает правительницу ледяной Пустоши!
Все внимание было сосредоточено на исцелении, поэтому Роун не замечал ничего вокруг. И когда кто-то с силой толкнул его в сторону, Роун только через мгновение осознал, что случилось. А на то место, где он только что стоял на коленях, приземлилась огромная глыба льда.
Толкнувший его Айварс тут же встал на колени, схватил Роуна за плечо, с тревогой вглядываясь в его глаза:
– Все в порядке?
Роун кивнул, глянул на разбитое окно – и крикнул:
– В сторону!
Айварс тоже заметил, как в их сторону летит еще один кусок льда, и попытался заслонить собой Роуна, но принц оттолкнул его и встретил ледяную глыбу огненным щитом. Но небольшой кусок все же отломился и угодил Айварсу по голове. Верный товарищ Бьерна повалился на землю, потеряв сознание.
Роун процедил ругательство. Ему приходилось все время следить, чтобы сила исцеления и защиты были равны, а это требовало постоянной концентрации внимания. Но если не защитить Айварса, Пустошь убьет его за считанные мгновения.
В поисках ответа он быстро огляделся, не питая особой надежды, что кто-то ему поможет… и встретился взглядом с Каримом!
Принц Арифы с трудом пытался подняться, шипя проклятия и морщась от боли. Когда Роун посмотрел на него, потрясенно округлив глаза, Карим издал хриплый смешок:
– Не ожидал?
Стейнмунн дернулась, схватила Роуна за руку, заставляя посмотреть на нее. Роун, чувствуя себя абсолютно растерянным, склонился к ней:
– Что?
– Спасайся, – прошептала Стейнмунн. Кажется, ей было неимоверно трудно не закрывать глаза. Роун ощущал слабое биение ее сердца и почувствовал острую жалость. Он помотал головой:
– Только вместе. Держись!
– Как благородно, – пробормотал Карим дрожащими и посиневшими губами, стоя на коленях рядом с Айварсом и закрывая его от ледяного шквала. Роуна вдруг осенило, что у кузена больше нет Дара. Он охнул, чертыхнулся и кинул Кариму перстень:
– Держи!
– Мы поменялись местами? – пошутил Карим, надевая перстень и активируя его. С облегчением выдохнул и расслабленно опустил плечи: – Совсем другое дело!
Роун наконец смог уделить внимание только Стейнмунн. Она умирала, даже несмотря на все его старания, и это причиняло ему такую боль, какой он никогда еще не чувствовал. Он не знал, причиной ли тому его необученность, или Пустошь не щадила свою правительницу, наказывая ее за что-то.
За окном раздался чудовищный грохот. Карим первым понял, в чем дело:
– Ледяные великаны!
Роун почувствовал, как сжимается сердце от предчувствия чего-то очень плохого. Ледяными великанами в Вангейте пугали детей, шепотом рассказывая на ночь истории из далекого прошлого, когда порождения Пустоши разрушали города и убивали людей. А теперь оказывается, что они существуют, и совсем близко!
Карим уже взвалил на плечо так и не пришедшего в себя Айварса, нетерпеливо взглянул на Роуна:
– Ты идешь, или тут заночевать собрался?
Роун стряхнул оцепенение, как можно осторожнее поднял Стейнмунн на руки. Сначала он сомневался, хватит ли у него сил, но Королева оказалась удивительно легкой, и он приободрился. Кариму явно приходилось сложнее с Айварсом.
Замок быстро разрушался, и Роун сомневался, что даже самая мощная магия сможет этому помешать. Разъяренные Духи явно мстили за свое унижение.
– Непривычно… с искусственной магией, – пропыхтел Карим. Роун его понимал:
– Я тоже никак не привыкну, – признался он. Приходилось поочередно смотреть под ноги, чтобы не поскользнуться и грохнуться с лестницы, и на бледное лицо Стейнмунн. Роун отчаянно боялся, что не успеет спасти ее… но что, если он уже упустил эту возможность? Что, если все потеряно?
– Прекращай фигней страдать, – посоветовал Карим, не оглядываясь. Роун не удержался, фыркнул:
– Глаза на затылке отрастил?
– Тоже мне, сложная задачка…
До двери они дошли почти одновременно. Карим посмотрел на Роуна:
– Готов?
– Нет, – честно ответил Роун и кивнул: открывай. Карим помедлил мгновение, а затем открыл дверь…
И они очутились на раздираемой штормовым ветром площадке. Прямо на них смотрели два ледяных великана, но они стояли довольно далеко, а путь к тропинке, по которой они сюда пришли, был свободен.
– Погнали! – Карим озвучил общую мысль, и оба принца что есть сил припустили к тропинке, что обещала вывести их на ровную поверхность. Хотя у Роуна появилось четкое ощущение, что Пустоши не так важно, где мстить наглым нарушителям баланса.
За спиной взревел один из великанов, слишком поздно понявший, что добыча уходит. Над головами парней пронеслась огромная ледяная глыба, врезалась в противоположный склон и рассыпалась на миллионы частиц. Роун чуть не споткнулся, крепче схватил Стейнмунн и посмотрел на Карима, очень надеясь, что не выглядит беспомощным ребенком:
– Нам наверняка и внизу не будут рады.
– Да какая разница, кто тебе рад, а кто нет, – пробурчал Карим, задыхаясь под тяжестью тела Айварса. – Может, попробуешь его разбудить, а?
Роун поморгал. Такая идея почему-то не приходила ему в голову.
– Но я еще не умею контролировать силу…
– Ага, понял, – отозвался Карим, остановился и сгрузил тело на землю. Отдышался и с кривой усмешкой заявил: – Тогда можно и так, – и он отвесил Айварсу несильную пощечину. Роун раскрыл рот от неожиданности, а Айварс дернулся и открыл глаза. Сфокусировал взгляд на Роуне, и глаза его потемнели:
– Зачем? – захотел он знать, с помощью Карима поднимаясь на ноги. Роун упрямо сжал губы:
– Я чувствую, что так надо. И давай без попыток ее убить.
– Ценность вашей жизни для меня выше, чем ее, – немного желчно отозвался Айварс, неохотно кивнул под пронзительным взглядом Роуна. – Я понял. Дадите мне оружие?
Карим, мающийся от нетерпения, отцепил от пояса Роуна ножны с мечом, протянул Айварсу:
– Давайте уже быстрее, медлительные северяне!
Словно соглашаясь с ним, великан запустил еще одну глыбу льда. Группу осыпало ледяными щепками; Завеса выдержала, но когда кусок глыбы откололся и упал прямо перед ними, стало ясно, что защита может и не справиться с напором противника.
На снежной равнине Пустоши вовсю резвилась метель. Снежные вихри, гуляющие тут и там, то и дело превращались в ледяных великанов. Орды гоблинов стекались со всех концов Пустоши, хрипло вопя и бряцая оружием. Чуть в стороне был заметен большой отряд призраков. И так – до самого горизонта, куда ни посмотри.
Роун застыл, молча разглядывая окружающую картину. Карим был более откровенным в выражении эмоций и выругался. Айварс хмуро молчал.
Их заметили быстро и сразу начали окружать. А потом в рядах призраков произошло движение, и вперед вышел огромного роста призрак и острием меча показал на Роуна. Карим издал глухой смешок:
– Добро пожаловать в ряды Одаренных, брат. Терновый король жаждет с тобой встретиться.
15