Я стояла на коленях посреди поляны, сплошь покрытой телами мёртвых воинов. Они были растерзаны, раздавлены и переломаны. Прямо передо мной лежало тело молодого воина, у которого была оторвана рука у самого плеча, а голова, с проломленным шлемом, была запрокинута назад так, что шея разорвалась и видны были белые кости. На груди у него, на порванной кольчуге, был прикреплен герб, на котором на зеленом фоне были выбиты две серебряные горы. А надо мной всё громче и отчётливей слышалась песня. Хор высоких женских голосов. Вдовий плач.
Укатилося красное солнышко
За горы оно да за высокия,
За лесушка оно да за дремучи,
За облачка оно да за ходячии,
За часты звезды да подвосточныя!
Вокруг меня становилось темнее, только поляна светилась жутким неживым светом посреди мрака. Тела мёртвых воинов исчезли с поляны. Песня стихла. Хлоп, хлоп, откуда-то сзади донеслось хлопанье больших крыльев. А где-то далеко впереди, между деревьями, показался свет многочисленных факелов, послышались хрипы лошадей, звяканье оружия и доспехов. А потом я стала различать контуры всадников, они ехали не спеша, и их огромные кони вплыли на поляну, словно с картины Васнецова. Сзади меня что-то сорвалось с дерева, и я увидела, как надо мной пролетело огромное существо, с восемью лапами и с кожаными узкими крыльями. Восьмилапый всей своей громадной тушей врезался в тех, кто ехал первыми, подмяв под себя и могучих воинов, и коней под ними. Зверь рычал, хватая всеми своими лапами людей, кого-то разрывал и откидывал, а кого-то толкал себе в пасть. Остальные воины его окружили, строй ощетинился пиками, но удары копий не наносили никакого вреда восьмилапому, он даже не повернулся к ним, пока не разделался со всеми, кто был перед ним. Он снова взмыл вверх и кинулся ещё на одну группу людей, и так же крушил их, словно это были не воины в кольчугах, а муравьи. Я стояла, похолодев от страха, не в силах сдвинуться с места. Я ощущала на себе ветер от взмаха крыльев восьмилапого, я слышала каждый крик и стон воинов. А восьмилапый всё крушил и крушил людей. Вот уже от сотни всадников осталось всего пять, потом один, потом никого. Восьмилапый опустился на землю и начал разрывать тех, кто ещё шевелился. Потом он поднял свою длинную голову и раздался трубный рёв. Где-то послышался протяжный свист. Восьмилапый замер. Свист повторился. Восьмилапый взмахнул крыльями и тяжело поднялся над лесом. Он сделал круг над поляной и полетел на свист. В свете луны кожа его отливала голубоватым металлическим блеском. И вся поляна тоже окрасилась зловещим голубым светом. И снова сверху раздался вдовий плач. Из земли стал подниматься туман, окутывая павших воинов, и серая его дымка становилась всё плотнее и плотнее. Полная темнота упала с небес на чёрную землю. Тёмные фигуры мёртвых воинов начали подниматься. Они висели в темноте безжизненные, бледные, а вокруг них сгущалась темнота. Холодная, колючая темнота. И имя её – забвение.