Суть эксперимента «Двойственность-Наблюдатель» (ДН-1) была до гениальности проста. Мы знаем, что квантовый объект (например, фотон или электрон) существует в состоянии суперпозиции – он является и частицей, и волной одновременно, пока за ним не наблюдают. В момент наблюдения это «волна возможностей» коллапсирует в одну конкретную частицу.
Но что есть «наблюдение»? Физический детектор? Или сознание, которое этот детектор интерпретирует?
«Квантовый Сфинкс» был настроен так, что конденсат мог проявлять два разных свойства (условно, А и Б) с абсолютно случайной, 50/50 вероятностью. Задача оператора – сидя в изолированной кабине, глядя на пустой экран (данные поступали с задержкой), силой намерения попытаться сместить статистику в сторону свойства А.
Тысячи попыток. Никаких значимых отклонений. Статистика упрямо показывала 50/50. Мы уже готовы были закрыть программу как псевдонаучную.
И вот сегодня. Дежурным оператором была я. Я была в ужасном состоянии – бессонная ночь из-за личных переживаний, тревога за проект, внутренняя уверенность, что мы занимаемся ерундой. Я почти машинально выполняла протокол, думая о том, как бы поскорее закончить и пойти выпить.
В какой-то момент меня охватило странное чувство. Отчаяние и усталость достигли такого пика, что внутри все как будто отпустило. Я перестала стараться. Я просто уставилась на экран и, уже не надеясь, подумала: «Ладно. Давай по-быстрому. Сделай это свойством А. Просто чтобы я могла уже идти домой».
Это не было напряженным волевым усилием. Это было почти скучное, легкое мысленное указание. Как если бы я попросила ассистента подать мне чашку кофе.
Зазвонил терминал. Сессия завершена. Я вышла из кабины, ожидая увидеть все те же скучные 50%.
Алекс, мой ассистент, стоял бледный как полотно. Он молча указал пальцем на главный монитор.
Статистика: 89.7% в пользу свойства А.
В лаборатории повисла оглушительная тишина. Потом мы оба закричали одновременно. Мы прыгали по лаборатории как дети, столкнулись в неловких объятиях, смеялись и плакали. Алекс распечатал график и повесил его на стену, как священную реликвию.