Мертв или жив
В следующем случае призрак сдержал свое обещание появиться – сделав это, судя по всему, несмотря на большие препятствия. Об этом инциденте сообщается в книге мистера У. Т. Стеда «Реальные истории о привидениях», стр. 205-8:
“Следующий инцидент произошел со мной несколько лет назад, и все детали могут быть подтверждены. Это было 26 августа 1867 года, в полночь. В то время я жил по соседству с Халлом, что требовало, чтобы я каждый день приезжал туда на несколько часов дежурства. Мое место было почти синекурой; и я уже некоторое время был помолвлен с молодой наследницей из северной страны, при этом подразумевалось, что после нашего брака я должен взять ее фамилию и «представлять графство» или, скорее, одну из его частей.
Ради нее мне пришлось разорвать любовную связь, не самого уважаемого порядка, с девушкой из Халла. Я назову ее Луизой. Она была молода, красива и предана мне. В ночь на 26 августа мы совершили нашу последнюю совместную прогулку и за несколько минут до полуночи остановились на деревянном мосту, перекинутом через что-то вроде канала, который местные называют «стоком». Мы остановились на мосту, прислушиваясь к журчанию потока о деревянные сваи, и ожидая чтобы с ударом полуночи расстаться навсегда. В промежутке в несколько минут она вполголоса повторила «Мост» Лонгфелло, слова которого «Я стоял на мосту в полночь” казались ужасно уместными. Спустя почти двадцать пять лет я не могу слышать, как это произведение декламируется, не чувствуя смертельного холода, и вся сцена двух душ в агонии снова встает передо мной. Что ж! Пробила полночь, и мы расстались; но Луиза сказала:
– Окажи мне одну услугу, единственную, о которой я когда-либо попрошу тебя на этой земле; обещай встретиться со мной здесь через двенадцать месяцев, начиная с сегодняшнего вечера, в этот же час.
Сначала я возражал, думая, что это будет плохо для нас обоих, и только вновь откроет частично зажившие раны. В конце концов, однако, я согласился, сказав:
– Хорошо, я приду, если буду жив.
Но она сказала:
– Скажи, живой или мертвый.
Я сказал:
– Очень хорошо, тогда мы встретимся, живые или мертвые.
На следующий год я был на месте за несколько минут до назначенного времени, и ровно в полночь прибыла Луиза. К этому времени я начал сожалеть о сделанном мною соглашении, но оно носило слишком торжественный характер, чтобы от него отказаться. Поэтому я сохранил встречу, но сказал, что не хочу продлевать договор. Луиза, однако, убедила меня продлить его еще на один год; и я согласился, во многом против своей воли; и мы снова расстались, повторив ту же формулу: ‘Живой или мертвый”.
Следующий год прошел быстро, пока в первую неделю июля я не получил опасное ранение в бедро от рыбака по имени Томас Пайлс из Халла, известного контрабандиста. Компания из четырех человек из нас наняла его десятитонный ялик, чтобы покататься на яхте вокруг йоркширского побережья и развлечься стрельбой по морским птицам среди миллионов их в Фламборо-Хед. На третий или четвертый день я был ранен в правое бедро шкипером, а на следующий день хирург береговой охраны на набережной Бридлингтон (чье имя я на данный момент я забыл) при содействии доктора Александра Макки в отеле «Черный лев» вырезал из него одну с четвертью унции дроби номер 2. В то время об этом деле писали во всех газетах, о нем появилась колонка в «Истерн Морнинг Ньюс» из Халла.
Как только меня можно было перевозить (две или три недели), меня отвезли домой, где меня осмотрел доктор Мелберн Кинг из Халла. Наступил день – и ночь – (26 августа). Тогда я не мог ходить без костылей, да и то на короткое расстояние, поэтому меня пришлось катить в кресле для купания. Расстояние до места свидания было довольно большим, а время и обстоятельства весьма своеобразными, поэтому я не воспользовался услугами моего обычного сопровождающего, а специально нанял старого слугу семьи, который часто выполнял для меня конфиденциальные поручения и который хорошо знал мисс Луизу. Мы отправились в путь «без барабанного боя» и прибыли на мост примерно за несколько минут до полуночи. Я помню, что это была яркая звездная ночь, но я не думаю, что была какая—либо луна – во всяком случае, в тот час. ‘Старина Боб’, как его всегда ласково называли, отвез меня на мостик, помог выбраться из кресла для купания и дал мне мой костыль. Я поднялся на мост и прислонился спиной к выкрашенным в белый цвет перилам, затем зажег трубку и с удовольствием закурил.
Я был очень раздосадован тем, что позволил уговорить себя прийти во второй раз, и решил решительно сказать Луизе, что это должна быть наша последняя встреча. Кроме того, теперь я не считал это справедливым по отношению к мисс К., с которой я снова ‘вел переговоры’. Так что, если уж на то пошло, я ждал Луизу в довольно мрачном расположении духа. Как раз в тот момент, когда начали бить четверти часа, я отчетливо услышал «цок, цок» маленьких медных каблучков, которые она всегда носила, звучащих на длинной мощеной дамбе, ведущей на 200 ярдов вверх к мосту. По мере того, как она приближалась, я мог видеть, как она быстро проходит мимо фонарей, в то время как удары больших часов в Халле раздавались в тихой ночи.
Наконец послышался топот, топот крошечных ножек по деревянной обшивке моста, и я отчетливо увидел, как она прошла под фонарем рядом со мной. Когда она приблизилась ко мне, я увидел, что на ней не было ни шляпы, ни плаща, и заключил, что она взяла такси в дальнем конце мощеной дамбы и (поскольку ночь была очень теплой) оставила свои накидки в такси, а для пущего эффекта пришла в вечернем платье.
«Цок, цок», – застучали медные каблучки, и она, казалось, собиралась пройти мимо меня, как вдруг я, побуждаемый порывом нежности, протянул руки, чтобы принять ее. Она прошла сквозь них, неосязаемая, и когда она посмотрела на меня, я отчетливо увидел, как ее губы шевельнулись и произнесли слова ‘Живая или мертвая’. Я даже слышал слова, но не своими ушами, а чем—то другим, каким-то другим чувством – каким, я не знаю. Я был поражен, удивлен, но не испуган, пока мгновение спустя я не почувствовал, но не мог видеть, что за ней следует какое-то другое присутствие. Я чувствовал, хотя и не мог слышать, тяжелый, неуклюжий топот ног, следующих за ней; и моя кровь, казалось, превратилась в лед. С усилием придя в себя, я крикнул Старому Бобу, который благополучно устроился со стулом для купания в укромном закутке за углом:
– Боб, кто только что прошел мимо тебя?’ В одно мгновение старый йоркширец оказался рядом со мной.
– Никто не прошел мимо меня, сэр.
– Чепуха, Боб, – ответил я, – я же говорил тебе, что я шел встречать мисс Луизу, и она только что прошла мимо меня на мосту и, должно быть, прошла мимо тебя, потому что больше ей некуда было пойти. Ты же не хочешь сказать, что не видел ее?’ Старик торжественно ответил:
– Мэтр Роб, в этом есть что-то сверхъестественное. Я слышал, как она вошла на мост и сошла с него, и я знаю, где стучали каблуки! Но будь я проклят, сэр, если она прошла мимо меня! Я думаю, нам лучше объединиться.
Было раннее утро (начало светать), прежде чем мы перестали обсуждать это дело и легли спать.
На следующий день я навел справки о ней у семьи Луизы и выяснил, что она умерла в Ливерпуле три месяца назад, очевидно, находясь в бреду в течение нескольких часов перед смертью, и наш прощальный договор, очевидно, тяготил ее разум, поскольку она продолжала повторять: «Живая или мертвая – должна ли я быть там?” – к полному недоумению ее друзей, которые не могли разгадать смысл ее слов, будучи, конечно, совершенно не осведомлены о нашем соглашении».
На этом примеры так называемых “пактных” дел завершаются. В следующем примере призрачная форма передала перципиенту часть информации, которую он не мог знать никакими обычными средствами.