Спасение на море
Следующее знаменитое повествование взято из сборника мистера Роберта Дейла Оуэна, напечатанного в его книге «Шаги на границе другого мира» и «Спорная земля между этим миром и следующим». Это довольно известный случай, и за него ручается мистер Оуэн. Он заключается в следующем:
Мистер Роберт Брюс, потомок какой-то ветви шотландской семьи с тем же именем, родился в небогатой семье примерно в конце восемнадцатого века в Торбее, на юге Англии, и там вырос, чтобы вести морскую жизнь. Когда ему было около тридцати лет (в 1828 году), он был первым помощником на борту барка, торговавшего между Ливерпулем и Сент-Джонсом, штат Нью-Брансуик.
Во время одного из его рейсов, пролегавшего на запад, который находился в то время в пяти или шести неделях пути и приблизился к восточной части берегов Ньюфаундленда, капитан и помощник были на палубе в полдень, наблюдая за солнцем; после чего они оба спустились, чтобы сделать подсчеты.
Небольшая каюта находилась непосредственно на корме судна, и короткая лестница, спускавшаяся к ней, проходила поперек корабля. Непосредственно напротив этой лестницы, сразу за небольшой квадратной площадкой, находилась каюта помощника капитана; и с этой площадки были две двери, расположенные близко друг к другу – одна открывалась на корму в каюту, другая выходила на лестницу в кают-компанию. Письменный стол в каюте находился в передней ее части, рядом с дверью, так что любой, кто сидел за ним и оглядывался через плечо, мог заглянуть в каюту.
Помощник капитана, поглощенный своими расчетами, которые привели не к тому результату, которого он ожидал, не заметил движений капитана. Когда он закончил свои вычисления, он крикнул, не оглядываясь:
– Я определяю нашу широту и долготу такими-то. Может ли это быть правдой? Как вы думаете, сэр?
Не получив ответа, он повторил вопрос, оглянувшись через плечо и заметив, как ему показалось, капитана, занятого своими документами. По-прежнему нет ответа! После этого он встал, и, когда он подошел к двери каюты, фигура, которую он принял за капитана, подняла голову и открыла изумленному помощнику черты совершенно незнакомого человека.
Брюс не был трусом, но когда он встретил этот пристальный взгляд, смотревший прямо на него в гробовом молчании, и убедился, что это не тот, кого он когда-либо видел раньше, это было слишком для него; и вместо того, чтобы остановиться и расспросить кажущегося незваного гостя, он бросился на палубу в такой явной тревоге, что это мгновенно привлекло внимание капитана.
– Что случилось, мистер Брюс, – сказал тот, – что, черт возьми, с вами происходит?
– В чем дело, сэр? Кто это у вас за столом?
– Насколько я знаю, никого.
– Но там есть, сэр, там незнакомец.
– Незнакомец? Да ты, парень, должно быть, спишь! Ты, должно быть, видел там стюарда или второго помощника. Кто еще рискнет спуститься без приказа?
– Но, сэр, он сидел в вашем кресле, лицом к двери, и писал на вашей грифельной доске. Затем он посмотрел мне прямо в лицо; и если я когда-либо видел человека ясно и отчетливо в этом мире, я видел его.
– Его! Кого?
– Видит бог, сэр, я не знаю! Я видел мужчину, и мужчину, которого я никогда раньше в жизни не видел.
– Вы, должно быть, сходите с ума, мистер Брюс. Незнакомец, а мы в море всего шесть недель!
Капитан спустился по лестнице, и помощник последовал за ним. В каюте никого! Они осмотрели каюты. Не удалось найти ни души.
– Ну, мистер Брюс, – сказал капитан, – разве я не говорил вам, что вы видели сон?
– Все это очень хорошо, что вы так говорите, сэр; но если я не видел, как этот человек писал на грифельной доске, пусть я никогда больше не увижу дом и семью!
– Ах! Пишу на грифельной доске. Тогда запись все еще должна быть там!
И капитан схватил доску.
– Клянусь небом, – воскликнул он, – вот это действительно что-то! Это ваш почерк, мистер Брюс?
Помощник капитана взял грифельную доску, и там простыми, разборчивыми буквами были выведены слова: “Держи курс на северо-запад».
Капитан сел за свой стол, положив перед собой грифельную доску, в глубокой задумчивости. Наконец, перевернув дощечку и подтолкнув ее к Брюсу, он сказал:
– Пишите: «Держи курс на северо-запад”.
Помощник подчинился, и капитан, сравнив два почерка, сказал:
– Мистер Брюс, идите и скажите второму помощнику, чтобы он спустился сюда.
Он пришел и по просьбе капитана тоже написал эти слова. То же самое сделал и стюард. Так последовательно поступали все члены экипажа, которые вообще умели писать. Но ни один из различных почерков ни в малейшей степени не походил на таинственный почерк.
Когда команда удалилась, капитан сидел в глубокой задумчивости.
– Мог ли кто-нибудь спрятаться? – наконец спросил он. – Корабль должен быть обыскан. Прикажите проверить всех.
Каждый закоулок судна был тщательно обыскан; не было найдено ни одной живой души.
Соответственно, капитан решил изменить курс судна в соответствии с полученными инструкциями. Был выставлен дозорный, который вскоре сообщил об айсберге, а затем, вскоре после этого, о приближающемся к нему судне.
Когда они приблизились, капитанский бинокль показал тот факт, что это был разбитый корабль, по-видимому, вмерзший в лед…. Это оказалось судно из Квебека, направлявшееся в Ливерпуль, с пассажирами на борту. Оно застряло во льдах и, в конце концов, быстро замерзло и провело несколько недель в самой критической ситуации. Судно было разбито, его палубы подмыты; фактически, это была просто развалина; вся провизия и почти вся вода исчезли. Ее экипаж и пассажиры потеряли всякую надежду на спасение, и их благодарность за неожиданное спасение была пропорционально велика.
Когда один из людей, которых увезли в третьей шлюпке, поднялся на борт корабля, помощник капитана, мельком увидев его лицо, в ужасе отшатнулся. Это было то самое лицо, которое он видел три или четыре часа назад, смотревшее на него из-за капитанского стола! Он сообщил об этом факте капитану.
После того, как пассажиры были комфортно устроены, капитан повернулся к незнакомцу и сказал ему:
Я надеюсь, сэр, вы не подумаете, что я разыгрываю вас, но я был бы вам очень признателен, если бы вы написали несколько слов на этой доске.
И он протянул ему грифельную доску той стороной вверх, на которой не было таинственной надписи.
– Я сделаю все, что вы попросите, – ответил пассажир, – но что мне написать?
– Несколько слов – это все, что мне нужно. Предположим, вы напишете: ‘Держитесь северо-запада’.
Пассажир, явно озадаченный тем, что не смог понять мотив такой просьбы, однако с улыбкой подчинился. Капитан взял дощечку и внимательно осмотрел ее; затем, отойдя в сторону, чтобы скрыть дощечку от пассажира, он перевернул ее и передал ему другой стороной вверх.
– Вы подтверждаете, что это ваш почерк? – спросил он.
– Мне нет нужды подтверждать, – ответил другой, глядя на надпись, – потому что вы видели, как я это писал.
– А это? – спросил капитан, переворачивая дощечку.
Мужчина посмотрел сначала на одну надпись, потом на другую, совершенно сбитый с толку. Наконец:
– Что все это значит? – спросил он. – Я сделал только одну запись. Кто сделал другую?
– Я ничего не могу сказать, но мой помощник говорит, что вы написали это, сидя за этим столом, сегодня в полдень!
Капитан потерпевшего крушение судна и пассажир посмотрели друг на друга, обменявшись взглядами, полными удивления; затем первый спросил второго:
– Вам снилось, что вы писали на этой грифельной доске?
– Нет, сэр, насколько я помню, нет.
– Вы говорите о сновидении, – сказал капитан барка. – Что делал этот джентльмен сегодня в полдень?
– Капитан, – возразил другой (капитан затонувшего судна), – все это в высшей степени таинственно и необычайно; и я намеревался поговорить с вами об этом, как только мы немного успокоимся. Этот джентльмен, – он указал на пассажира, – будучи очень измученным, заснул тяжелым сном или тем, что казалось таковым, незадолго до полудня. Через час или больше он проснулся и сказал мне: ‘Капитан, нас спасут сегодня же’. Когда я спросил его, по какой причине он так говорит, он ответил, что ему приснилось, что он находится на борту барка, и что судно идет нам на помощь. Он описал корабль и снаряжение, и, к нашему крайнему изумлению, когда ваше судно появилось в поле зрения, оно в точности соответствовало его описанию! Мы не очень верили в то, что он сказал, но все же надеялись, что в этом что-то есть, потому что утопающие, как вы знаете, хватаются за соломинку. Как оказалось, я не сомневаюсь, все это было устроено каким-то всемогущим Провидением.
– Нет никаких сомнений, – ответил капитан барка, – что надпись на грифельной доске, как бы там ни было, спасла все ваши жизни. В то время я держал курс значительно юго-западнее, и я изменил свой курс на северо-запад и наблюдал наверху, чтобы посмотреть, что из этого выйдет. Но вы говорите, – добавил он, обращаясь к пассажиру, – что не видели, как пишите на грифельной доске?
– Нет, сэр. У меня нет никаких воспоминаний о том, как я это делал. У меня создалось впечатление, что баркас, который я видел во сне, шел, чтобы спасти нас; но как возникло это впечатление, я не могу сказать. Есть еще кое-что странное во всем этом, – добавил он. – Все здесь, на борту, кажется довольно знакомым, но я совершенно уверен, что никогда раньше не был на вашем судне. Все это для меня загадка! Что видел ваш помощник?
После этого мистер Брюс подробно изложил им все вышеприведенные обстоятельства.