Мантра для страха
Мертвому бояться нечего. Жить без страха – значить быть мёртвым. При жизни. Неосознанным. В другом случае, жизнь начинается тогда, когда осознаёшь своей страх. Нагваль Модест
Страх – это не я. Это мысли, пугающие до невозможности бытия своей проекционностью создания будущего. Тормозят меня на жизненном пути, останавливают и в конечном итоге, убивают.
Убивают в любом случае. Поддамся я им, или нет, рано или поздно, они доберутся и сделают своё черное дело, превратив живого человека в гниющие останки. С виду, это может выглядеть как и прежде, но если иллюзия порабощает человека, то она и лишает его свободы выбора, а это даже хуже, чем смерть.
Мысли о страхе переварят меня изнутри, разъедая мою плоть своей отравленной кислотой – ядом, который я ношу в себе. Постоянно. Страх – яд. В малых дозах – он может быть лекарством, в больших – губительным для жизни веществом, разрушающим, вследствие неумения с ним обращаться.
Страх толкает меня к смерти, способствуя с одной стороны моему выживанию в агрессивной социумной среде, с другой порабощая и делая подневольным узником, спрятавшим свою душу от соприкосновения с миром. Страх – это или стимул двигаться вперёд, или тормоз, который загоняет меня в известную колею.
Я не хочу избавиться от страха. Войной страх не победить. Борьба вызывает противодействие и большую потерю сил. Ведь страх – это часть меня. Моя естественная часть, не самая лучшая, но и не такая уж и не нужная. Воевать, бороться со страхом, значит противостоять самому себе.
Мне нужно, чтобы он стал моим лучшим другом. Я хочу пропустить его сквозь себя. Принять свой страх. Он такой, какой есть, и я не могу изменить его. Но, я могу изменить себя. Пережить свой страх, взять самый страшный – страх смерти и прожить его, сначала превозмогая последними усилиями воли, а затем повторяя этот процесс, с каждым разом всё больше и больше соединяясь с ним. Становясь цельным и единым со своим страхом, а значит всё больше самим собой, обретая самого себя, давно потерянного и потерявшегося.
Страх – это иллюзия, проекция, создающая новые версии реальности, стоит только подпитать её своей энергий, как она начнет расти и наполняться, опустошая, питающий её источник досуха и воплощаясь в построенных мною ожиданиях. Я даю энергию своему страху. Я кран, и я тот, кто регулирует движение питания для моего страха.
Мертвому бояться нечего. Совсем. Но это не означает, полное отсутствие страха. Страх, всего лишь, занимает своё место. Становится тем самым инструментом, для чего и был предназначен всегда – инструментом, создающим границы, а не разрушающим их. Инструмент, с помощью которого познание мира, становится изумительным действом, а не постыдным существованием.
Когда я помню о своём страхе – я живой, когда забываю – он умертвляет меня, лишая жизни наяву, лишая единственного, чем я наделён – свободой воли. Страх не делает меня свободным, но он закаляет мою волю, отрезвляя тогда, когда нужно, чтобы идти дальше, навстречу неизвестности, в своём бесконечном путешествии.