Философия дает много свидетельств хрупкости человеческого ума. Люди философствуют по той же причине, по которой молятся. Они знают, что смысл, который они придумали для своей жизни, хрупок и может в любую минуту разрушиться. Смерть – предельное разрушение смысла, так как она означает конец любой истории, которую люди себе рассказывали. Поэтому люди представляют себе переход к жизни вне тела в мире, пребывающем вне времени, и продолжение человеческой истории уже там.
На протяжении всей истории философия была поиском истин, которые могли бы послужить аргументом против смерти. Платоновское учение о формах – неизменных идеях, существующих в царстве вечного, – было мистической версией этих поисков, в которой человеческие ценности получали гарантию, несмотря на смерть. Кошки, не задумывающиеся о смерти, но, кажется, прекрасно знающие, когда подходит время умирать, не нуждаются в этих сказках. Если бы они и могли понять философию, она ничему бы их не научила.
Небольшое число философов признавали, что у кошек можно кое-чему научиться. Немецкий философ XIX века Артур Шопенгауэр (род. 1788) был известен любовью к пуделям, в его поздние годы они сменяли друг друга один за другим и все носили одинаковые имена – Атма или Буц. У него также была по крайней мере одна кошка-компаньон. Когда в 1860 году он умер от инфаркта, его нашли дома на диване, рядом с ним была кошка, имя которой не сохранилось.
Шопенгауэр использовал своих домашних питомцев как доказательство теории о том, что «я» – это иллюзия. Люди не могут не думать о кошках как об отдельных индивидах, таких же, как они сами. Но это ошибка, полагал он, поскольку и те и другие – пример платоновской формы, архетипа, возникающего в самых разных воплощениях. В конце концов каждый из этих мнимых индивидов – эфемерное воплощение чего-то более фундаментального, а именно неумолимой воли к жизни, которая, согласно Шопенгауэру, одна только по-настоящему и существует.
Он говорит об этой своей теории в «Мире как воле и представлении»: