Здесь снова можно говорить о науке как о той когнитивной позиции, которая находится по ту сторону захваченности ценностными системами. Культурология как наука будет располагаться на этом фундаменте. Каждая из культур для нее будет описываться как какая-то структура и какое-то самосознание. Исторический процесс (как процесс смены одних культурных систем другими) будет описываться по двум линиям: линии структурных изменений и линии изменений самосознания. В принципе, эти линии можно рассматривать как независимые друг от друга. Но возникает законный вопрос: а действительно ли они являются независимыми? Можно ли считать, что самосознание является ответом на те вызовы, которые создаются с участием структурных компонентов и проблем, с ними связанных? Я даю положительный ответ на этот вопрос и строю свое исследование на этом принципе. В той мере, в какой модерновое самосознание является ответом на вызовы негатива культурных систем по размерностям «система – индивид» и «система – система», оно выходит на посткультурно-общечеловеческий уровень и пытается построить объективную теорию культурных систем как способ их фундаментального соизмерения. Это означает, что такие понятия, как «культура» и «ценности», являются компонентами объединяющей социокультурной онтологии. Эти понятия должны быть применимы ко всем историческим культурам (но не к их самосознаниям, а к их структурам).
В такой рефлексии важно не только, какие формы самосознания существовали в определенной исторической культуре (например, представление о Боге), но и как эти формы самосознания включались в социальные структуры. Важно, что для средневековья не только был Бог, но и идеологическое общество, которое принуждало к представлению о Боге и вело религиозные войны, в которых индивидуальный человек оказывался расходным материалом. Если мы установим такое соединение, то вполне логичным станет вывод: модерновое «отпадение от Бога» должно включать в себя ответ на вызов негатива указанного идеологического общества.