Дух сам Хайдеггер определяет как знающую решимость, коренящуюся в изначальной настроенности к существу бытия. Там, где бытийствует дух, бытийствует бытие. Вопрошание о бытии – одно из условий пробуждения духа»16.
Что можно сказать о содержании той позиции, которая развертывается в этом тексте?
На первый взгляд, идеи Хайдеггера выглядят неотразимыми, но это только на первый взгляд. Я предлагаю увидеть в этой позиции проявление нерефлексивного мышления. Эта нерефлексивность касается исторических форм существования «духа». Для Хайдеггера неоспоримо, что «человеческое бытие начало соскальзывать в мир без глубины». Но что будет, если мы введем принцип, который утверждает, что нет такого масштабного исторического движения, которое не было бы ответом на важный жизненный вызов, решением важной человеческой проблемы? Тогда у соскальзывания современности в «мир без глубины» должна появиться вторая сторона, которая покажет нам, на какой вызов это состояние является ответом. Для прояснения этого нам необходимо ввести еще один важный принцип: ответ на вызов является структурным отрицанием вызывающей ситуации. Складывая оба введенных принципа, мы получаем, что 1) современный «мир без глубины» является продуктом ответа на жизненный вызов, созданный в прошлом, и 2) характер вызова задается как структурное отрицание ответа (если ответ является структурным отрицанием вызывающей ситуации, то и вызывающая ситуация является структурным отрицанием ответа).
Какой жизненный вызов прошлого мы должны считать тем, который в качестве ответа порождает «мир без глубины»? Таким вызовом должно быть состояние «погруженности мира в духовную глубину» («мир с глубиной»). Кажется, что в этой точке рассуждения мы пришли к тупику. Но это только кажущееся положение. Позиция Хайдеггера предполагает, что «мир с глубиной» не имеет негативных сторон, поэтому об этих сторонах даже не заводится разговор. Но именно такой разговор и надо начать.