Со своей стороны, я уже противопоставил такой перспективе логику мировых освобождающе-объединяющих революций. Эту логику можно начать с осевой эпохи. Первыми масштабными выражениями этих революций можно считать мировые религии. Логика этих революций является контрсистемной. То есть она направлена против поглощения индивидуального человека социально-культурными системами. Несмотря на то что реальное историческое существование конфессий мировых религий соединяло их с системной социальностью, их изначальные перспективы всегда уводили к индивидуальному. На основе религиозного мировоззрения можно было создавать и поддерживать логику анархизма. Человек только в земной реальности существует как социальный человек. Социальный мир является продуктом человеческого грехопадения. По своей природе человек является существом индивидуальным. Я прорисовывал перспективу «христианство – просвещение – постмодерн», которая показывает метаморфозы человеческого духа в этом отношении. В этом смысле история не только формировала социокультурные системы, но и показывала формы борьбы с ними на основе принципа индивидуальности. Прорисовка этой логики является очень важной. Она показывает, что история не является тем безраздельным нарастанием социального начала, которое рисует Мурзин.
В этом же смысле можно говорить и о формах философствования осевого времени. Самым показательным здесь является античность. Уже в греческой социально-культурной жизни и философии сформировались те отношения к социальности, которые можно определить как про-системные и контр-системные. Были теоретики, которые считали человека «полисным животным» (Платон, Аристотель), но были и те, кто считал, что человек может и должен освободиться от власти социальности. Эта линия ведет от софистов к киникам. (В китайской философии это было противостоянием линий конфуцианцев и даосов.) Эллинистический период греческой философии показал философские школы, которые акцентировали этическое содержание философии и космополитизм. В этом смысле они акцентировали индивидуального человека, уже сознательно отделяющегося от логики социальности. Если протянуть эту линию дальше, то христианство можно рассматривать как вариант эллинистического мышления, в котором эмансипация индивидуального человека достигла максимальной величины. Христианство можно считать эллинистической философией, доведенной до предела и превращенной в религию. Таким образом, можно говорить о вполне четком противостоянии про-системных и контр-системных тенденций в отношении к социальности, которые протягиваются к современности от осевой эпохи.