Вот здесь мы и получаем тот вариант «критики системы», который демонстрирует Мурзин. Надо обратить внимание на то, что Мурзин, хотя иногда и употребляет слово «Бог» рядом со словом «дух», не предлагает в буквальном смысле воспроизводить христианский вариант мировой посткультурной революции, но демонстрирует ее пафос. Я хотел бы акцентировать здесь слово «посткультурный». Это важно, так как это максимально акцентирует критическое отношение к социально-культурным системам и к системности как таковой. Для христианского варианта посткультурной революции всё понятно: есть единый всемогущий Бог, есть его нравственный закон, есть бессмертие души и посмертное воздаяние. Это вполне завершенная в своем составе онтология, на основе которой можно строить человечество как мировую коммуну. Для постмодернистского варианта не всё так просто. Для него нужно утверждать нечто более абстрактное и неопределенное в своем составе. Именно такое впечатление производят слова Мурзина в конце статьи: «Вопрос, как и раньше, что делать? Поить друг друга живой водой из ладоней. Что это за вода? Мышление и творчество, доброта и мужество, любовь и открытость миру». Это вполне постмодернистский пафос, на основе которого легко построить несколько коммун хиппи. Но во всём остальном этот пафос проблематичен.
4. Эволюция просвещенческого варианта мировой посткультурной революции у И. Канта и А. Смита
Для развертывания тезиса о проблематичности постмодернистского пафоса Мурзина можно вспомнить о том, какие метаморфозы прошел дух посткультурной революции у Канта. Последнего можно считать одним из идеологов Просвещения и тем теоретиком, который на своем примере показал проблематичность абстрактного варианта мировой освобождающе-объединяющей революции. В «Критике чистого разума» он расформировывает основания метафизического способа мышления, то есть того способа, которым до этого обосновывались культурные системы. Критика этих систем в своем предельном выражении должна приводить к условному контр-системному способу организации человеческого существования. Именно обоснование такого способа можно видеть в работе «Основы метафизики нравственности», написанной вскоре после «Критики чистого разума». Человек здесь освобождается от власти социальной системности и утверждается его существование на основании чисто морального закона. Этот закон Кант называет «законом свободы». Его выражением является этический категорический императив: поступай так, чтобы максимы твоей воли могли послужить основанием всеобщего законодательства.