Я обнаружил их спустя несколько дней, и хотя я внутренне готовился к этому, мое открытие меня потрясло.
Они были огромны. Они были сложены из темных камней и простирались от горизонта к горизонту, пропадая во мраке. Я посмотрел наверх, и тут мне в голову пришла одна мысль. Если стены совершенно ровны и поднимаются прямо, то тот круг, внизу, у самой воды, равен кругу, который светится наверху. Это была смелая мысль, и она внушила мне страх. Если сияющий круг света наверху кажется мне размером с голову, как же далеко он находится?
Камни были скользкие, покрытые слизью и мхом. Прикасаться к ним было неприятно. Они были чудовищно холодные, в несколько раз холоднее воды. Я подумал, что им много сотен тысяч лет. Потом я начал искать место, за которое можно было бы зацепиться. Поиски продолжались несколько дней. И все же я нашел то, что искал. Этот участок стены был более неровен, чем все обследованные мной до того, и некоторые камни здесь выступали вперед больше других. Я крепко схватился за выступ и начал подтягиваться. С первого же раза мне удалось вылезти из воды по пояс. Затем силы изменили мне, и я сорвался. Я падал и думал, что все дело в подготовке. Мне нужно привыкнуть.
Весь следующий день я пытался выбраться полностью. Один из участков стены был просто непреодолим. Я не мог дотянуться до следующего камня, мне не хватало буквально двух ладоней.
Мои пальцы кровоточили. Кожа на них была содрана. Руки чудовищно болели, и мне казалось, что каждая из них весит не меньше полутоны.
На следующий день я просто не мог пошевелить руками. Но кое-как я все-таки добрался до стены и прижался к ней. Ее холод пронзил меня, словно электрический ток. Моя голова загудела, как колокол. Боль чуть притупилась, и после некоторого раздумья я начал подтягиваться. Поднявшись из воды по пояс, я поглядел вниз, на свое отражение. Я увидел худого человека с бледной кожей, прижавшегося к каменной громаде, прильнувшего к ней, трясущегося, как в лихорадке. Моя голова показалась мне огромной, я напомнил себе какого-то несчастного, безволосого ребенка. Потом я поглядел наверх, на свет и тот час же полное осознание того чудовищного пути, который я вознамерился совершить, обрушилось на меня. Мои мышцы скрутило, я застыл без движения, готовый вот-вот сорваться.