Примечания
1 В стихе 4:16 мы читаем: «тихое веяние, – и я слышу голос». Помимо прочего, это можно истолковать так, что голос, раздался в потусторонней тишине.
2 Перевод «Человек праведнее ли Бога? и муж чище ли Творца своего?» возможен, но вряд ли является правильным. Иов обвиняется не в том, что он считает себя праведнее Господа, а в том, что он выставляет Бога неправедным.
3 Это единственное место в Библии, где упоминаются отравленные стрелы.
4 Значение второй части стиха 6:14 трудно установить. Мы читаем: «если только он не оставил страха к Вседержителю». Иными словами, недостаточное проявление доброты со стороны друзей может побудить человека отвергнуть Бога.
5 Мы читаем слова Иова в 6:30: «Неужели гортань моя не может различить горечи?» Таким образом, Иов утверждает, что вполне способен различить истинную природу своих страданий и понять, что они незаслуженны.
6 Говорят, что тревожные сны и ночные кошмары являются одним из симптомов слоновой болезни. A. B. Davidson and H. C. O. Lanchester, The Book of Job in “The Cambridge Bible for Schools and Colleges” (Cambridge: University Press, 1937), p. 64.
7 В других местах Ветхого Завета Раав может (1) олицетворять собой гордыню или высокомерие; и (2) выступать в роли ещё одного названия Египта (Пс. 86:4; 88:10; Ис. 30:7; 51:9).
8 Есть те, кто предпочитает переводить слово tushiyyah как «победа» или «власть», основываясь на использовании этого слова в угаритских мифах.
9 Другая точка зрения состоит в том, что Бог освобождает пленных царей, снова давая им в руки меч.
10 Peake, cited by A. B. Davidson and H. C. O. Lanchester, The Book of Job in “The Cambridge Bible for Schools and Colleges,” p. 112.
11 Иов оглядывается не на явные грехи молодости, но на грехи, от которых молодость не освобождает. Это как раз те грехи, проявления которых в жизни собственных детей он и боялся (ср. 1:5).
12 В 13:28 Иов говорит о себе в третьем лице, возможно из-за того, что рассматривает себя как часть человечества в целом. Если так, то мысль состоит в том, что все люди находятся в процессе распада.
Глава пятая
Второй цикл речей
Книга Иова 15–21
Пока друзьям так и не удалось заставить Иова признаться в чудовищных грехах, которые могли повлечь за собой такое наказание. Их богословские аргументы, основанные на атрибутах Бога, не произвели на патриарха особого впечатления. Иов с завидным упорством настаивает на своей невиновности. Он обвиняет своих друзей в лицемерии и пристрастности по отношению к Богу (13:4 и дал.). Видя это, они решают, что дополнительные доводы в этом направлении тоже окажутся бесплодными.
Если первый цикл речей был сосредоточен на Боге, то во втором основное внимание уделяется человеку, а в особенности, его испорченности. История и жизненный опыт достаточно много говорят о том, какова участь такого человека в Божьем промысле. Природа самого спора побуждает друзей перейти к более конкретным обвинениям. В то же самое время, Иов всё острее ощущает отчуждение по отношению к своим друзьям. Они относятся к его доводам в свою защиту так, будто он искусно пытается их запутать. Иов, наконец, преодолевает жалость к себе и находит силы ответить на аргументы, выдвинутые тремя его друзьями.
Вторая речь Елифаза
Книг Иова 15:1-35а
Как и до этого, первым берёт слово Елифаз. Он основывает свои рассуждения на последней речи Иова (гл. 12–14), и они задают тон всему второму кругу спора. Елифаз начинает с упрёков в сторону Иова (ст. 2-16), после чего излагает свои соображения о судьбе нечестивых (ст. 17–35).
Обличение Иова
Книга Иова 15:1-16
Обличая Иова, Елифаз обвиняет его то в самодовольном хвастовстве, то в непочтительности.
А. Нападки на позицию Иова (15:2–6)
В первую очередь Елифаз осуждает убеждённость Иова (12:3; 13:2) в том, что его мудрость превосходит мудрость его друзей. «Станет ли мудрый отвечать знанием пустым», лишь зря сотрясая воздух? По-настоящему разумному человеку не стоит «наполнять чрево своё ветром палящим», извергая при этом потоки яростных, но бесплодных слов. Выражение «ветер палящий» на Ближнем востоке относилось к чему-то жестокому в своём безразличии. Истинный мудрец никогда не станет «оправдываться словами бесполезными и речью, не имеющею никакой силы» (15:2–3).