– Уходи! – прошипела главная, корчась от боли. – Уходи, но знай – ты не сможешь остановить пробуждение. Слишком поздно. Печати сломаны, и Она возвращается!
– Кто – она? – крикнул Александр.
Но водяные девы уже погрузились в воду, оставив на поверхности лишь круги и пузырьки воздуха. Мост перестал дрожать, опоры словно сами собой укрепились. Двигатель машины завелся без проблем.
Александр медленно выдохнул, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Это была не просто случайная встреча. Водяные девы ждали его. Знали, что он едет. И что-то хотели ему сказать перед тем, как напасть.
«Печати сломаны, и Она возвращается… Кто эта Она? Богиня воды? Жрица ведаев?»
Он осторожно проехал оставшуюся часть моста и въехал в деревню, ощущая на себе невидимые взгляды из-под воды.
Калевала оказалась ещё меньше Пяозерской – всего пять домов, стоящих на берегу небольшого озерка. Один из них, с искусно вырезанными из дерева наличниками, изображающими мифических птиц и зверей, выделялся среди остальных.
Александр остановил машину возле этого дома. Не успел он выйти, как дверь отворилась, и на пороге появился сухонький старик с длинной седой бородой и пронзительными голубыми глазами. Его лицо, испещренное морщинами, напоминало кору древнего дерева. На нём была традиционная карельская рубаха с вышивкой и жилет из оленьей кожи.
– Наконец-то добрался, – произнес старик на чистом русском, но с легким акцентом. – Я тебя ещё вчера ждал, Александр Рулев.
Александр замер:
– Откуда вы знаете моё имя?
– Много вопросов задаешь, – хмыкнул старик. – Микко Юрьевич я. Котов звонил, предупредил. А имя… имя у тебя на лбу написано. Для тех, кто видеть умеет. – Он пристально посмотрел на Александра. – На мосту неприятности были, да?
– Были, – осторожно подтвердил Александр. – Откуда вы знаете?
– Духи реки беспокойные последнее время. Чужаков не любят. – Микко Юрьевич кивнул на мокрую одежду Александра. – Водой окатили, значит. Могло быть хуже. Заходи, обсохнешь.
Александр поднялся на крыльцо и вошел в дом вслед за хозяином.