А из тумана донеслось пение.
Сначала один голос – чистый, звонкий, невыразимо печальный. Он пел на незнакомом языке, но мелодия была такой красивой, что сердце сжималось от непонятной тоски. К первому голосу присоединился второй, потом третий…
«Александр… Александр Рулев… мы ждём тебя… у нас есть ответы… приди к нам…»
С ужасом он понял, что голоса обращаются именно к нему – знают его имя, зовут именно его. Как такое возможно? Откуда водяные девы знают, кто он такой?
Александр почувствовал, как что-то происходит с его сознанием. Мысли становились вязкими, воля ослабевала. Ноги сами собой двинулись к воде, руки потянулись к лодке, привязанной у берега. В голове билась только одна мысль: идти, плыть навстречу этому прекрасному пению…
«Александр… мы расскажем тебе о печати… о карте, которую ты видишь во снах… приди к нам…»
Он очнулся, стоя уже по колено в ледяной воде. В руке была верёвка от лодки. Ещё немного – и он бы сел в лодку и поплыл в туман, как те трое, что исчезли.
Александр рывком отдернул руку, отступил на берег. Сердце колотилось, по телу пробегали мурашки ужаса. Воздействие было настолько сильным, что он едва не поддался ему даже с его опытом и знаниями о потусторонних силах.
И откуда они знают о его снах, о карте с красными точками?
Пение продолжалось, но теперь он слышал в нём не только красоту, но и что-то хищное, голодное. Словно невидимые существа звали его на гибель, заманивали в свои сети.
Александр достал из кармана серебряный крестик, подаренный отцом Георгием. Как только он взял его в руки, воздействие пения ослабло. Мысли стали яснее, воля вернулась.
В тумане мелькнули очертания – женские фигуры, танцующие на воде. Они кружились, изгибаясь в странном, нечеловеческом танце, их длинные волосы развевались, словно водоросли в течении. А потом одна из них повернулась к Александру, и он увидел её лицо – прекрасное и ужасное одновременно, с глазами, светящимися зелёным огнём.
«Мы всё равно получим тебя, – произнесло существо беззвучно, одними губами. – Рано или поздно ты придёшь к нам. Все приходят».
– Так, – пробормотал Александр, отступая к дому. – Теперь ясно, с чем имеем дело.