Кибернетика – это полицейское мышление Империи, движимое как исторически, так и метафизически исключительно концепцией наступательной политики. Сегодня она завершает объединение техник индивидуации12 – или разделения – и тотализации, суммирования, которые развивались обособленно: это нормализация, «анатомо-политика», и регуляция, «биополитика», говоря словами Фуко. Эти техники разделения я называю полицией качеств. А техники суммирования, вслед за Лукачем, общественным производством общества. Благодаря кибернетике производство единичных субъективностей и производство коллективных тотальностей сцепляются и воспроизводят Историю под видом ложного пути эволюции. Кибернетика воплощает выдумку Однородности, которой всегда удаётся вобрать Другое: как говорит один кибернетик, «в реальности любое включение в себя основывается на предварительном разграничении». Разумеется, в этом отношении никто не смог выразить лучше, чем «автомат» Абраам Моль, самый ревностный французский идеолог кибернетики, ту движущую ею беззаветную тягу к убийству: «Мы понимаем, что глобальное общество и государство могли бы регулироваться таким образом, чтобы быть полностью защищёнными от всех грядущих происшествий: ведь с вечностью они стали тем, чем были изначала4. Этот идеал стабильного общества выражается в социальных механизмах, поддающихся объективному контролю». Кибернетика объявляет войну всему, что живёт, и всему, что длится. Рассматривая формирование кибернетической гипотезы, я предлагаю здесь генеалогию имперского властвования. Далее ей я противопоставляю другие военные дисциплины, которые она ежедневно стирает, и которые в итоге её ниспровергнут.
II
Синтетическая жизнь, безусловно, является одним из возможных продуктов эволюции технобюрократического контроля. Точно так же, как и возврат всей планеты на неорганический уровень – что забавно – может стать альтернативным результатом этой революции, затрагивающей технологию контроля.
Джеймс Р. Бенигер, «Революция контроля», 1986