– Уверен? – спросил он, – из всех на этом памятнике только Алена меня не видела.
Я осмотрелся, на дороге до сих пор не было пробок. Видимо проезжавшие мимо с одинаковой периодичностью водители думали, что тут какой-то ремонт с помощью пожарных или если видели нас, то считали, что очередные сумасшедшие дурачатся и их не могут снять с высоты, но они не решались остановиться поглазеть на нас.
– Уверен, – ответил я.
Антонио столкнул меня вниз, но ухватил за запястье. Он крепко держал меня одной рукой, хотя выглядел очень худощавым. Алена взвизгнула.
– Что ты видишь? – спросил я у нее, свисая на самом краю. Я должен был понять, схожу ли с ума. Антонио коварно улыбался, глядя мне в глаза. Я не отводил взгляда и ждал ответа Алены.
– Зачем ты спрыгнул? – спросила Алена.
Все стало понятно. Дима выразительно и демонстративно засмеялся.
– Залезай обратно, – сказал он.
Тогда я понял, что вешу просто зацепившись рукой за край памятника.
– Как ты внушил мне его? – спросил я, поднимаясь вверх.
– С чего ты взял, что я тебе что-то внушал. Ты сам придумал этого парня.
Я вскарабкался на верх и посмотрел на Алену, затем на Диму. А после левее них под самыми лошадьми я увидел Антонио, он облокотился на копыто, руки сложил крест на крест.
– Макс, я не его глюк. А твой, – сказал он.
И тут в моей голове замелькали картинки. Я понял, что этот никому не видимый парень внушил мне поехать в Москву. Диме, хотя тот ничего не понимал, он внушил взять меня на работу. Потом он вел меня через Диму в «Аркаин», поселяя в его голове все эти мысли, которые тот с уверенностью в их истинности доводил до меня.
– Но зачем? И кто ты такой? – спросил я у Антонио. Я понимал, что это творится только в моей голове.
– Потому, что мне приказал Смотритель. Ты нам еще пригодишься, – он указал на копыто и добавил, – Все внутри тебя.
После этого он исчез.
– Ну что, Макс, – торопил меня Дима, – ты придумал как открыть портал?
Я понял, что нужно. Вход внутри меня. И у меня только один выбор:
– Придумал, – ответил я и встал опиравшись головой в приподнятое копыто, оно выглядело как шлем, – пусть Алена мне поможет, пусть даст руку.